Райская сделка - [22]

— Насколько я мог понять, у них всего две лошади, — заметил Харви.

— Всего две? — Недоверие во взгляде Уитни задело майора за живое.

— Черт побери! Мы пехотинцы, а не драгуны! — Майор шагнул к ней с раздраженным лицом.

— Значит, лошадей у вас нет? Очень, очень жаль.

Когда майор стал угрожающе надвигаться на Уитни, она широко распахнула свои зеленоватые глаза и с каждым его шагом начала отступать к дверям. Она разозлила его, чего и добивалась. Раздраженный человек не в состоянии хладнокровно рассуждать во время сделки.

— Что же еще у вас есть? Одеяла? Вы же найдете применение нескольким хорошим, толстым одеялам, дядюшка Харви?

— Гм… одеяла-то… конечно, — кивнул дядя Харви, с опаской наблюдая, как майор словно распухает в своем мундире, зловеще приближаясь к Уитни.

— К черту одеяла! — Майор вытеснил ее прямо на столпившихся в дверях людей, отчего те повыскакивали на поляну.

Он вытолкал ее из таверны под яркий солнечный свет — на обозрение собравшихся жителей Рэпчер-Вэлли и своих собственных озадаченных солдат. Девятый отряд мэрилендских волонтеров, в основном состоявший из грубых, пользующихся дурной репутацией мужчин, никогда не видел, чтобы их командир проявлял какие-либо чувства, кроме холодной брезгливости, как бы его ни провоцировали. Они растерянно попятились назад, не сводя с него взглядов. В толпе образовалась дорожка, по которой майор принуждал Уитни отступать, наседая на нее всем своим телом, готовый бить и крушить.

— Значит, и одеял нет? А как насчет обуви? — Уголком глаза она видела кривые усмешки своих земляков и мрачное любопытство солдат. Ее озорной взгляд остановился на его щегольском мундире. — Боже, какие у вас красивые сапоги, майор! Никогда не видела таких красивых. — Веселые крики из толпы подтвердили ее оценку. — Только я не уверена, что на них можно прокормить весь ваш отряд.

— Черт побери! — Майор буквально затрясся от бешенства.

— Что, и сапог тоже нет? — Против воли Уитни ее губы дрогнули и сами собой сложились в издевательскую усмешку.

— Нет! — прорычал он, обрадовавшись, что способен произнести еще хоть одно слово.

— Что ж, майор, похоже, у вас не так много вещей, которые могут пригодиться людям. — Она остановилась, сияя простодушной и вместе с тем лукавой улыбкой Дэниелсов, которая приводила в бешенство их противников и которой она рассчитывала окончательно вывести из себя гордого майора.

Он тоже замер на месте, истекая потом в своем мундире. Ей показалось, что она не достигла своей цели, поэтому Уитни добавила:

— Конечно, если ваши люди не возражают против того, чтобы заработать себе на ужин… можно валить деревья, пилить их и наколоть дров на зиму. У нас, в Рэпчер-Вэлли, для трудолюбивого человека всегда найдется место за столом.

— Черт! — Он метнулся вперед с быстротой молнии и схватил ее за руку. В толпе раздались возмущенные восклицания. — Ни лошадей, ни одеял и никаких обменов… Вы слышите?! У моих людей и так есть работа.

— Постойте! — Вздрогнув от его прикосновения, Уитни постаралась взять себя в руки, чтобы воспользоваться достигнутым преимуществом. — Может, у вас есть еще что-нибудь…

То, что она продолжала бесстрашно сражаться перед лицом физической угрозы, ошеломило его, и на мгновение он замер. Черт, как же ему укротить эту проклятую девчонку?

— А ваши пуговицы… — Уитни подняла руку и потеребила красивую золотую пуговицу на его кителе, и та зазвенела. — Если они и впрямь золотые…

Заключенное в блестящий военный мундир напряженное тело майора от вибрации какой-то ничтожной пуговицы испытало нечто подобное удару молнии, пронзивши его до самого паха. Он с ужасом увидел, что ее рука снова тянется к нему, и ощутил то же самое опустошительное вибрирование. Господи!

Кровь отлила у него от головы, от плеч, от рук — и прихлынула прямо к паху. Здесь, перед всеми…

— Так они из настоящего золота? — Уитни воззрилась на его окаменевшее лицо и мгновенно своим чутьем прирожденного коммерсанта заметила проскользнувшую на нем неуверенность.

Казалось, у него язык присох к небу, пока он пытался обуздать терзающие его ощущения. Она что-то говорила… эти чистые зеленые, как лес, глаза с золотистыми искорками, эти мягкие бархатные губы, изогнувшиеся в усмешке… В следующий момент она склонилась головой ему на грудь, и ее губы полуоткрылись… О Боже!

Уитни вонзила зубы в золотую пуговицу, ощутив податливость мягкого металла, и сильно стиснула их, намеренно продавив ее и сплющив полое ушко. Затем откинулась назад с пылающими щеками и с вызывающим блеском в глазах.

— Что ж, они… — почему-то ей пришлось судорожно вздохнуть, чтобы закончить фразу, — кажется, стоят недельного пропитания. Очень хорошие пуговицы, майор.

Таунсенд опустил взгляд на сплющенную пуговицу и замер, не веря своим глазам. Его пуговица! Проклятая девчонка испортила ему пуговицу!

Вокруг раздался хохот, подстегнувший нарастающий в нем взрыв гнева. Он с силой стиснул руки Уитни и бешено встряхнул ее.

— Ах ты, дрянь! — Он с силой оттолкнул ее, и она, спотыкаясь, отступила на два шага. — А вы… — Он круто обернулся. — Вы все! Не думайте, что вы что-нибудь выиграете от этого идиотского представления… разве что враждебное отношение к себе!