Райская сделка - [11]

— Кто вы такая? — охрипшим голосом проговорил Таунсенд. Ожидая ее ответа, он посмотрел на ее рот. Губы девушки были полными, верхняя твердо очерчена и немного вздернута, а нижняя описывала большую полную дугу. Подчиняясь неосознанному инстинкту, он нагнул к ним голову, но вовремя опомнился и остановился.

— Дайте мне встать! — приказала девушка.

— Нет, пока вы не ответите на мои вопросы. — Он отдернул голову подальше, чтобы не чувствовать соблазнительного запаха. — Кто вы такая и какого черта делаете здесь, в лесу… — Таунсенд холодным взглядом указал на ее порванную рубашку, — в таком виде?

Девушка только упрямо стиснула губы.

— Вышли порезвиться? — ядовито подсказал он, но вдруг сам возбудился от собственной насмешки и с ужасом почувствовал прижатое к себе мягкое тело.

— Нет. — Взгляд ее мерцающих глаз был прикован к золотому эполету на кителе.

— Говорите! — приказал Таунсенд, сжимая ей запястья.

— Если бы вы не появились, он бы… — Девушка оборвала фразу на полуслове и сильно закусила нижнюю губу.

Боль от давно забытого сдерживаемого возбуждения теперь угнездилась у Таунсенда в пояснице. Вид этой прикушенной губы, соблазнительной и полной, вызвал в нем неожиданную жажду. Сейчас он думал только о том, как было бы здорово, если бы она приоткрыла губы, чтобы он мог испробовать вкус этих нежных полосок плоти, залечить эту розовую трещинку своим языком. После бешеного бега он весь горел под своим мундиром, и капли пота стекали по его шее и между лопатками.

Вдруг все его тело восстало против жестоких ограничений самодисциплины. Бурное желание и понимание возможных последствий сошлись в смертельной схватке, и победила его пылкая жажда. Сейчас он осознавал лишь тяжелые удары крови у себя в голове и нестерпимое стремление погасить охвативший его жар в соприкосновении с этой мягкой податливой плотью. Все раздражение, усталость и страдания, накопившиеся за эти недели, стремились к освобождению. И Таунсенд нагнул к девушке голову.

В тот момент, когда он коснулся ее губ своими, она внезапно словно ожила и стала бешено сопротивляться. Он инстинктивно следовал за ее движениями, и в конце концов, придавленная его большим телом, девушка устала бороться и затихла. И тогда он слегка приподнялся и овладел восхитительной упругостью и острой сладостью ее рта. Повернув голову, чтобы было удобнее, он ласкал эти плотно стиснутые губы, уговаривал их ответить на его поцелуй.

Губы девушки стали мягче, тогда как сама она лежала под ним напряженная и настороженная. Кончиком языка он стал поглаживать влажную душистую бархатистость ее губ, нежно обводя их внутренний контур. Волна за волной возникали и пронизывали Гарнера ослепляющие ощущения, подготавливая его тело к мощнейшему взрыву.

Он рискнул высвободить одну руку, положил ее на затылок девушки, пробежал пальцами по ее ушку, по влажной от пота коже, коснулся удивительно мягких рыжеватых волос. Он коснулся языком кончика ее языка и почувствовал, как она вздрогнула, и тут же напряг мускулы, ожидая ее сопротивления, но вскоре она расслабилась, приняв его поглаживания, затем неуверенно ответила ему. Ее движения были робкими и неопытными, и когда он оторвался от нее, у нее даже дыхание замерло.

Ее густые ресницы распахнулись, открыв с изумлением и в упор смотревшие на него зеленоватые глаза. Лицо ее, прежде раскрасневшееся от ярости, стало нежным и томным.

— Кто вы? — прошептал Гарнер, касаясь ее губ, а потом снова прильнул к ним с какой-то невыразимой и отчаянной нежностью.

Приподняв лицо, девушка неумело ответила ему, и, обрадованный ее реакцией, он еще раз прочувствованно поцеловал ее.

Уитни Дэниелс впервые в жизни испытывала подобные ощущения, она даже вообразить не могла, что прикосновения мужских губ и языка могут вызвать такое сладостное и томительное чувство. Его рука, до этого ласкавшая ее лицо, стала нежно поглаживать ее грудь, и, когда она коснулась сосков, Уитни с удивлением почувствовала, что они вдруг напряглись и затвердели. Казалось, в ответ на эту поражающую своей интимностью ласку именно в них сконцентрировались ее самые интенсивные ощущения.

— Впрочем, не важно, кто вы, — сквозь сумбур чувств донесся до нее его голос. — Так даже лучше.

Его слова проникали в ее мозг, и она беззаботно отдавалась очарованию низкого волнующего голоса, не улавливая их смысла. Он успокоился, расслабился и откинулся назад, опершись на колени, возвышаясь над нею своим крупным телом.

Вместо тепла его обнаженной груди и пылающего лица Уитни коснулся холодный осенний ветер, и вместе с ним пришло отрезвление. Она вдруг с удивлением и испугом увидела синий китель с золотыми пуговицами и эполетами. Это солдат! Солдат федерации! Мысли вихрем проносились у нее в голове, тогда как он стал расстегивать одну за другой эти блестящие пуговицы на кителе.

— Скоро, барышня, я узнаю о вас все, что нужно, — глухо пробормотал Гарнер Таунсенд, подрагивая от желания. Расстегнув последнюю пуговицу, он ухватился за полы кителя и начал его стаскивать. Когда китель сполз к локтям, девушка оперлась на руки, медленно вытащила ногу из-под его расставленных колен… и в следующий момент нанесла удар…