Район: репортаж - [36]

– Я смотрю, – спецназовец покосился на него, – вы, Лев Георгич, разбираетесь в местных животинах?

Майор, перевесивший поудобнее автомат, утвердительно кивнул головой:

– Что есть, то есть, капитан. Доводилось работать со многими образцами.

– На большой земле? Или как?

– Да и здесь тоже бывало. Я же не первый раз в Районе. Разве что, – Забелин немного сбился с шага, – раньше вот такими прогулками не увлекался.

Бармаглот сделал себе зарубку в голове, подтверждающую мелькнувшую недавно догадку. Как он и предполагал, «конторщики» здесь уже бывали. То-то же, идут и не волнуются, не удивляются ничему…

– Ну, так вот…

Блокпост, бывший когда-то одними из ворот в Район, давно превратился в место, где человеку находиться нельзя.

Сразу после гипера и созданной им катавасии, военные пытались восстановить это место, вернуться на блокпост, удобный для наблюдения и контроля за проходящими в Район рейдерами.

Не срослось. Несколько попыток занять блокпост заканчивались одним и тем же. Смертью минимум трети личного состава.

Разводящий караула отходил от поста на несколько шагов, а когда оборачивался, постовой уже лежал с разорванной глоткой.

Боец отворачивался от своего товарища на минуту, поправить шнурки на ботинках, повернувшись – видел того посиневшим, висящим под потолком и удерживаемым непонятной силой.

Сканирование в различных диапазонах ничего не дало. Никаких следов не призраков, не кого-то ещё. И, как ни странно, на территории недалёкого Лагеря не было ничего подобного. Там переночевать можно было спокойно. Если, конечно, не напороться на обычных противников.

– Вот в связи с этим, – Бармаглот посмотрел на Забелина, – мы в Лагерь и топаем.

– Ясно. Ну, в лагерь, так в Лагерь.

Тем временем группа втягивалась на территорию разрушенного места детского отдыха, бывшего некогда главной отправной точкой вольных бродяг…

Старые, обветшалые коробки корпусов с провалами окон-глазниц.

Перекосившийся забор с облупленной от времени краской на досках.

Стены, покрытые густым слоём «чёрной плесени».

Заросли сухих бустылей, торчащих повсюду.

Выцветшие сигаретные пачки, каким-то чудом не унесённые ветром.

Проржавевшие пустые консервные банки, валяющиеся в избытке вокруг.

Стекло бутылок, хрустящее под подошвами тяжёлых ботинок.

Много пожелтевших, отшлифованных дождями костей.

И гильзы, гильзы, гильзы.

– Командир, – возникший в проёме Дихлофос кашлянул, – посты расставил. Сейчас поесть приготовим. Я схожу, окрестности гляну.

– Хорошо, – Бармаглот одобрительно кивнул, – возьми с собой капитана Иванова. Он просил.

Сержант ушёл. Через какое-то время за окном, затянутым куском полиэтиленовой плёнки, найденной бойцами в подвале, послышались его отрывистые команды.

Майор Забелин и капитан Александров расположились в одной из трёх комнатушек полуразвалившегося дома, где остановилась группа. Сейчас они полулежали на снятых рюкзаках. Бармаглот, закинув ноги на снятый «броник», курил, вспоминая прошедший день.

Группа прошла первую часть пути хорошо. От графика не отклонились. Завтра с утра, при условии раннего выхода, должны были добраться до Колымы. Этим капитан был доволен.

А вот потеря двоих проверенных бойцов, вспыхнувших живыми факелами, угнетала его всё сильнее и сильнее. Казалось бы, что он лично мог сделать? Как помешать?! Ведь оба были в Районе постоянно, знали все его ловушки…

Бармаглот чуть прикрыл глаза, отматывая назад плёнку собственного документального фильма:

Вот он осторожно шагает за идущим впереди него пулемётчиком. Сзади – аккуратно идут «конторщики». Краем глаза Бармаглот замечает, как колышется горячий воздух справа, показывает им на него рукой.

Дихлофос, движущийся в голове маленькой колонны, тщательно выбирает каждый участок грунта, на который наступает. Узенькая, еле заметная тропинка между тесно посаженными «конфорками», ограниченная неоплавленными головками болтов, проходится группой очень медленно.

Но, тем не менее, они идут вперёд. Постепенно уже становится видно – где кончается этот странный коридор, созданный Районом. Через двадцать минут после начала прохождения, Дихлофос наконец выходит на чистый кусок земли. Крутит головой по сторонам, проверяет маршрут оставшимися болтами. И одобрительно машет рукой.

Группа выбирается следом за ним. Бойцы смахивают пот, густо выступивший на лице каждого. Дошли!

– Молод…– Бармаглот не успевает сказать начатое …

Сзади – бешеные человеческие крики и торжествующий рёв двух взметнувшихся огненных гейзеров. И двое его, капитана Александрова, людей, вспыхнувших газовыми факелами, где-то ошибшихся и сейчас погибающих. Страшной, как и любая в Районе, смертью.

В дверь кто-то аккуратно постучал, оторвав его от воспоминаний:

– Да!

Один из бойцов, появившись в дверях, занёс разогретые банки и кружки с кипятком, парившие в холодном вечернем воздухе. Поставив всё богатство на покосившийся подоконник, он залез в карман, достав сублимированный хлеб в упаковке из фольги.

– Спасибо, Саша, – Бармаглот опустил ноги, – сами-то поели?

– Да, командир, – спецназовец повернулся в дверях, едва не задев притолоку коротким ёжиком волос, – сейчас половина отбиваться будет. Дихлофос не сказал, во сколько выходим. Не подскажете?