Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай - [107]

Не наши ли еврейские псалмы

И звуки арф пленяли вавилонян?

И эллины лишь подражают нам

В чарующем искусстве песнопенья.

Но их певцы нам дурно подражают,

Богов своих пороки воспевая.

И если бы от песнопений их

Откинуть все блестящие прикрасы,

Подобные румян густому слою,

Который лик блудницы покрывает, –

Каким пустым окажется и жалким

Обманчивое содержанье их!

Возможно ли к сионским песнопеньям

Их приравнять, Господним славословьем

Исполненным и боговдохновенным?

Ораторов и деятелей их

Искусное витийство восхваляешь

Ты предо Мной. К отечеству питают

Они любовь, но даже в этом –  ниже

Израильских пророков и вождей,

Наставленных в своих деяньях свыше.

В Законе их, проникнутом величьем

И простотой, изложены начала

Гражданского правления мудрей,

Чем у витий красноречивых Рима

И Греции. Легко узнать из них,

Каким путем на прочных основаньях

Родной народ возможно осчастливить

И что собой порою губит царства,

С лица земли стирая города.

Верней всего Израиля Закон

Образовать способен государя».

Так говорил Сын Божий. Сатана,

К полнейшему смущенью приведенный

И стрелы все напрасно истощив,

Спасителю, нахмурясь, возражает:

«Когда Тебя ни почести, ни царства

С богатствами, ни таинства наук,

Ни ратный блеск собою не пленяют,

Тебе всего пристойней оставаться

В пустыне той, где я нашел Тебя.

Но знай одно: раскаешься Ты вскоре

В том, что отверг предложенную помощь, –

Во цвете лет взошел бы на престол

Давидов Ты, со славой воцарившись.

А ныне же созвездья предвещают

Тебе борьбу, гонения, труды;

Претерпишь Ты презренье, поруганье

И, наконец, насильственную смерть.

Тебе они предсказывают царство,

Но не могу понять еще: какое?

И мнится мне, ему конца не будет,

Как не было начала. Но когда

Придет оно –  умалчивают звезды.

Так говоря (он знал, что власть его

Не кончилась), в пустыню Иисуса

Он перенес и там Его оставил,

А сам исчез. Кругом ложилась тьма.

Спаситель наш, претерпевая голод

Со стужею, покорно удалился

Под сень дерев, дабы главу Свою

От сырости укрыть под их защитой.

Но сон Его тревожил искуситель

Виденьями. В обоих полушарьях

Свирепствовал жестокий ураган,

И гром гремел, и молнии сверкали,

Вода с огнем мирились для того,

Чтоб выполнить задачу разрушенья.

Из каменных пещер четыре ветра

Вдруг вырвались и вторгнулись в пустыню,

Высокие деревья сокрушая

Иль до земли склоняя их. Сын Божий,

От бури был Ты плохо огражден,

Но устоял, презревший искушенье!

Все духи тьмы с рычаньем обступили

Тебя толпой, и огненные стрелы

Они в Тебя пытались направлять,

Но устрашить угрозой не могли!

Так ночь прошла, и утро, словно странник,

Облечено своею ризой серой,

Явилося на смену тьме ночной.

Оно своим сияющим перстом

Сгустившиеся тучи разогнало,

Рассеяло чудовищ, искушавших

Спасителя, и ветры усмирило.

Луч солнечный отрадно озарил

Лицо земли, и птицы громкой песней

Среди ветвей приветствовали день;

Но и теперь князь тьмы был недалеко

И, сделав вид, что радуется он

Сияющему утру, приступил

К Спасителю, не прибегая больше

К условной лжи: запас его обманов

Был истощен. Но, посрамлен вконец

И потеряв надежду на успех,

Стремился он излить свой гнев и ярость.

На солнечном пригорке, окруженном

И с севера, и с запада лесами

Дремучими, он встретил Сына Божья.

Представ Ему в своем обычном виде,

Заговорил небрежно Сатана:

«С отрадою приветливое утро,

Сменившее мучительную ночь,

Встречаешь Ты, Сын Божий.

Издалека Мне слышался зловещий грохот бури,

И мнилось мне, что Небо и Земля

Смешалися. Такие ураганы,

Хотя они внушают смертным ужас,

Безвредными бывают; лишь порой

Они с собой опустошенье вносят,

Губя людей, растения и скот.

Тому, над чьей главою разразятся,

Они всегда беду предвозвещают.

Сегодня вихрь промчался над пустыней

И над Тобой и, значит, угрожает

Несчастием Тебе лишь одному.

Не это ли предсказывал тогда я,

Когда мою поддержку Ты отверг?

Ты выполнишь Свое предназначенье,

Но прежде чем Ты скипетр золотой

Израиля рукою примешь твердой,

Перенесешь немало испытаний

И горестей. Виденья этой ночи

Да явятся Тебе предупрежденьем!»

Так молвил он, и, путь Свой продолжая,

Спаситель наш ему ответил кратко:

«Те ужасы, которыми пугаешь,

Не более Мне могут причинить

Собою зла, чем капли дождевые.

На признаки и предзнаменованья

С презрением смотрю Я. Не от Бога

Ниспосланы они, а от тебя.

Ты ведаешь, что царствовать Я буду,

И помощь Мне упорно предлагаешь,

Дабы сказать и похвалиться тем,

Что Я тебе Своей обязан властью.

Надменный дух! Ты Господом Моим

Хотел прослыть и, будучи отвергнут,

Свирепствуешь! Меня посредством страха

Ты думаешь к покорности склонить?

Брось эту мысль! Изобличенный Мною,

Напрасно ты упорствуешь в попытке

Отчаянной и докучаешь Мне».

Но, яростью пылая, отвечает

На это враг: «Так выслушай меня,

Давидов Сын, родившийся от девы, –

А в том, что Ты –  Сын Божий, сомневаюсь

Покуда я. Мне ведомо лишь то,

Что предрекли пророки о Мессии;

И о Твоем рожденье, возвещенном

Архангелом, я первый услыхал,

И ангельским внимал я песнопеньям,

В которых Ты Христом именовался

Спасителем. С тех пор я неотступно

Следил везде и всюду за Тобою –

В младенчестве, и в юности Твоей,

И, наконец, в позднейшие года.

В числе других к Крестителю пришел я

Не для того, конечно, чтоб принять

Крещение, и слышал глас Господень:

Он звал Тебя Единородным Сыном;