Рай на заказ - [4]

Так возник седьмой закон против загрязнения окружающей среды:

7. Не употреблять в пищу говядину, баранину и свинину.

Меня зовут Джером Толедано. Когда я гляжу в зеркало, то вижу высокого широкоплечего мужчину, с короткой стрижкой и квадратным подбородком. Из тех мужчин, которых никому не захочется задирать. Шрам на щеке дополняет картину, придавая мне пиратский вид (пусть и с одного бока), чем я весьма горжусь. Мой отец был солдатом в АБЗ, затем полицейским в ПБЗ. Одно время он даже служил в славной КПБЗ – Конной полиции по борьбе с загрязнением. Именно он и его соратники, вооруженные пиками и арбалетами, в ходе знаменитой битвы при Альбукерке в штате Нью-Мексико шли в кавалерийскую атаку против полчищ мотоциклистов из объединения «Ангелы Ада»[2] – врагов окружающей среды, вооруженных револьверами. КПБЗ с огромным трудом удалось одержать победу, но мой отец пал на поле битвы, сраженный пулей в спину. Он стал легендой борцов с загрязнением планеты.

Естественно, я был принят в ОЮЗП, Общество юных защитников природы (эта организация идеально подходила для воспитания настоящего борца за экологию: курсы выживания в лесу, приветственный салют в честь знамени, получение навыков по удобрению почвы компостом, демонстрации, марши, субботники по очистке загрязненных зон, посадка деревьев), а затем в ПБЗ (я еле сдал вступительный экзамен: чуть не срезался на вопросе по циклу цветения одуванчика). Однако после пяти лет добросовестной и верной службы меня исключили из рядов ПБЗ из-за одного дурацкого инцидента.

В тот день я немного выпил и вел расследование спустя рукава. Дело было в Гарлеме – довольно опасном районе города. Я обошелся чересчур грубо с одним типом, которого подозревал в загрязнении окружающей среды путем использования бензопилы. Несколько затрещин – и он во всем сознался. По итогам моего расследования подозреваемого должны были повесить. Но мне не повезло! Вмешалась жена этого парня и взяла всю вину на себя. Коллеги подали жалобу на мои слишком действенные методы работы, которые якобы могли бросить тень на ПБЗ. То, что я слыл среди сослуживцев здоровенной скотиной и алкоголиком, никак не способствовало тому, чтобы замять скандал. Так я на ровном месте получил выговор.

Позже я убил одного типа выстрелом из арбалета. Я подумал, что застал его за курением, а у него просто шел пар изо рта, потому что в тот день было холодно. На этот раз начальство распорядилось окончательно и бесповоротно распрощаться со мной.

Что ж, я оставил государственную службу и узнал тяжелые дни, период упадка, когда алкоголь был моим единственным утешителем. Однако друг моего отца, офицер элитной КПБЗ, сражавшийся вместе с ним под Альбукерке, в конце концов убедил меня открыть частное детективное агентство, пообещав обеспечить клиентами.

Бóльшая часть дел, которыми я занимался, была связана с взысканием долгов, промышленным шпионажем или семейными конфликтами. Этого вполне хватало, чтобы обеспечить себе комфортное существование. Я даже обзавелся «фордом мустангом» с откидным верхом (красного цвета, а по бокам изображения тигра, прыгающего вперед с оскаленной пастью) и небольшим офисом на Восьмой авеню.

Итак, я достаточно бойко вел свой «мустанг» по улицам Нью-Йорка, переключая по очереди восемнадцать скоростей. Воздух был чистым, хотя дело несколько портил неприятный запашок от трупов, болтавшихся на деревьях.

Подъехав к зданию, в котором находился мой офис, я припарковался на стоянке возле других машин и привязал свой «форд» к специальному столбику. Если этого не сделать, ветер может поднять транспортное средство на несколько метров вверх, а потом швырнуть на землю. Такое с моим «мустангом» уже бывало, и на кузове появились трещины. Использование легковесных колесных средств связано с определенными неудобствами.

Я вошел в вестибюль, и меня приветствовал лакей в ливрее. Я вызвал лифт, чтобы добраться до офиса, расположенного на самой вершине 74-этажного небоскреба. Внизу команда одетых в шорты спортсменов, разбившись на группы внутри полого деревянного вала диаметром три метра, вращала его, бегая по ступенькам. Трос связывал этот вал с гигантским колесом, которое в свою очередь приводило в движение шкив, тянувший вверх кабинку лифта вместе с пассажирами.

Спортсмены взмокли от пота, но кабинка сравнительно легко поднялась к моему офису-пентхаузу на 74-м этаже. Еле заметный толчок на уровне 35-го этажа вызвал у меня улыбку: вероятно, у кого-то случились судороги или растяжение сухожилия.

Моя секретарша, Элизабет, уже была на месте. Легкий пушок у нее под носом постепенно превращался в настоящие усы, но никаких сомнений относительно ее пола возникнуть не могло: полушария ее грудей настолько выдавались вперед, что иногда, двинувшись с места, она теряла равновесие.

Элизабет предложила мне чашечку кофе, который она только что разогрела на плитке, фокусирующей солнечные лучи на нагревательном элементе с помощью вогнутого зеркала.

– Вас дожидаются почтовые сообщения, – сообщила секретарша.

Я вышел на балкон.

Там, на перилах, в строгом порядке восседали птицы: воробьи, голуби и грифы.