Рай?! или Из жизни обычных волшебников - [37]

Фее не нужно было питание, но она не могла смотреть, как голодают другие, особенно дети. Она быстро смекнула, что кое-кто не прочь нажиться на чужой беде. И тогда она распаковала свою шкатулку, ту, которая была всегда при ней, на чёрный день.

По соседству, в разрушенном доме жила семья. Мама и двое малышей, Сонечка шести лет и Павлик четырёх. Их мама уходила на работу, а детей запирала в квартире. А они постоянно плакали от страха и от голода. И Сол ничего не оставалось, как проходить сквозь стену и играть с ними. Потом она продала свою первую слезу и купила детям сгущёнки и хлеба. Как же счастливы были малыши, почти так же, как Сол, видя улыбки на из измученных чумазых лицах.

Когда их мама возвращалась с пайком, Сол ускользала так же, как и приходила в квартиру, сквозь стену.

Конечно, дети рассказывали матери, что к ним приходила Фея и кормила их сгущёнкой, но та не принимала всерьёз слова малышей, списывая всё на одиночество и детскую фантазию.

Но однажды их мама не пришла. Совсем не пришла… Люди на улице говорили, что фашисты взорвали завод и многие рабочие погибли.

Когда она не пришла и на следующий день, Сол сломала дверь и привела детей в свою квартиру.

– Будете жить со мной, пока не придёт ваша мама.

Они радостно завизжали. Сол была веселее мамы, красивее и кормила их вкусненьким.

Этой ночью, она летала на Розовый Остров в последний раз. Попробовав виноград, она поморщилась и выплюнула ягоду. Этот урожай был непригоден ни для вина, ни для еды. Он пах гарью, порохом и имел такой горький вкус, что, наверное, даже полынь не смогла бы с ним сравниться.

Она посмотрела в погребе хоть что-нибудь из старых запасов, но он был совершенно пуст – ни одной бутылки.

Тут она вспомнила, что и в прошлом году виноград не уродился:

– Это вино было бы сейчас как нельзя кстати! Ах, как жаль!

Осень. Странная, с вязким туманом по утрам и бесцветными скукоженными листьями. Они осыпались мгновенно в одну из самых холодных ночей. Вода в водопроводе кончилась и приходилось ходить за ней на колонку. А там была огромная очередь. И Сол стала прибегать к хитростям. Её тело стояло за водой, держа ведро в руках, а душа находилась рядом с детьми, как вполне реальная Сол, и даже шутила с ними и пела колыбельную.

Итак, проблема с водой была решена, но беда состояла в том, что вместе с матерью пропали и карточки на хлеб. Без Сол дети были обречены на гибель. Сол ходила на завод, но ей сказали, что если она не родственница детей, то пусть приводит их в детский дом. Но мёртвых детей оттуда выносили чаще, чем приводили живых. И Сол не могла так поступить с малышами, они стали ей родными. И она оставила их себе…

Наступила зима. Больше не нужно было ходить за водой, она была повсюду… Конечно, снег быстро становился грязным и приобретал запах дыма, но Сол знала одну хитрость: она клала в таз со снегом пару серебряных монет, как-то подаренных ей старушкой Зимой, и вода становилась кристально чистой, и очень питательной. В сказках её бы назвали «живой водой», в миру – святой…

Появились другие проблемы: дрова для обогрева и продукты…

По вечерам, когда дети уже спали, Сол бегала по ночному Ленинграду в поисках чёрного рынка, который всё время менял место, чтобы его не засекла милиция. Она покупала хлеб и консервы, а также крупу и сахар сразу на несколько дней, чтобы как можно реже оставлять детей одних. Но с каждым днём она сокращала пайки ребятишкам, совсем на чуть-чуть, чтобы это не было заметно, так как брильянтовые слёзы таяли, как снег весной, а впереди была длинная зима…

Морозы крепчали, и по ночам Сол обнимала Сонечку и Павлика и согревала их своим телом, доводя его температуру до сорока трёх градусов. Но это не всё…

Имелась у Сол одна волшебная шаль – сотканная крошечными паучками. С виду она была прозрачной и неказистой, но Лето, которое тоже принимало участие в вязании, вложило между двумя слоями тонкого кружева всё своё тепло, так что замёрзнуть под ним можно было лишь в космосе…

Его Сол оставляла детям, когда уходила на добычу пропитания и воды.

Но дрова всё же были нужны, на чём-то надо было подогреть воду, чтобы варить суп или кашу, не кутать же кастрюлю в шаль.

Люди разбирали завалы, но не для того чтобы вытащить погибших или спасти раненых, нет, они искали столы и стулья, а также шкафы, комоды и разбитые двери, чтобы унести их домой и кинуть этот скудный дар судьбы в самодельную буржуйку. Однажды и Сол приобрела такую за три брильянтовых слезы и минуту гипноза.

Мужик, что продавал печку, корёжился и требовал хлебные карточки, которых у Сол и в помине не было. Тогда она взглянула ему в глаза и улыбнулась… и печка стала её.

Когда пошёл снег, немного потеплело. Город оброс бесформенными сугробами. Вместе с сугробами город наполнялся и трупами… Они лежали всюду. Их везли на санках и тащили на носилках. Люди падали без сил и тут же замерзали насмерть.

Сначала специальная похоронная служба забирала окаменевшие тела, небрежно кидая их в грузовик, но когда морозы окрепли, а хлебные пайки уменьшились, трупы оставались лежать нетронутыми, их лишь убирали с дороги, ближе к сугробам.