Рай и ад. Рассказы перенесших клиническую смерть - [42]

То есть так вот, оказалось, что есть такие люди, которые приняты. И тогда мне голос предложил: «ну, посмотри, если у тебя нет в одеждах, в тебе, у тебя, хоть вокруг посмотри. Может, найдешь что-то». Я посмотрел вокруг на песке, увидал маленькое такое зернышко — жемчужина, но эта жемчужина была не морская, а вот речная. Они как бы такие «пожеванные» немного. Немножко такие неправильной формы. Я говорю: «так вот же, у меня есть тоже». Наклонился, и схватил вместе с песком эту вот жемчужину, и говорю: «вот она!»

А Он говорит: «процеди песок-то… сейчас посмотрим, чего она стоит». Я давай цедить, и вдруг вижу, что жемчужинка каким-то странным образом проскользнулся сквозь пальцы, и вместе с песком упала. Я посмотрел, начал искать ее, и нет в песке. Я тогда, не стесняясь уже, встал на колени, и стал разгребать все вокруг, на семь метров все разгреб. Нету! Просто нету. И тогда я просил: «а как же это так произошло?» Он говорит: «а ты вспомни, — говорит, — помнишь, ты, — показал мне снова это событие, — вот, ты идешь в Лавру…». Александро-Невскую Лавру. «Тебе интересно стало по какой-то причине. Вот нищие стоят. Вот ты имеешь рубль в кармане, больше ничего нет…». Но тогда рубль — это было… «И ты думаешь, что нет, рубль я не дам, но разменяю и что-то дам. А когда ты вышел, ты куда пошел? В другую сторону. И ничего им не дал. Вот, видишь?»

Я говорю: «так что же мне делать? Я хочу здесь остаться!» Он говорит: «ну, надо отработать. Отработать все твои неправильные действия». Я говорю: «каким образом?» «Вот, посмотри». И показал мне… Я оказался… примерно в той же самой области. Кругом был такой очень приятный красивый песок золотистого цвета. Где-то деревья были, там уже, в стороне. Но я увидал перекресток дорог. Я как бы на него с высоты некоторой смотрел. На этом перекрестке дорог была насыпана куча камней. Куча огромная. Куча в диаметре, наверное, где-то метров пятьсот-шестьсот, а высотой метров триста. Эти камни были, вот, и с кулак, и с комнату с эту (обводит руками). По-моему, даже и с дом были камни. Вот. Огромная гора такая целая. Я был удивлен. Голос некий сказал… вдруг и говорит мне: «как написано в Писаниях: «очистите путь пред Господом! Выровняйте пути Его, прямыми сделайте дороги!» Я говорю: «так что мне делать? Камни эти растащить?» Он говорит: «да, растащить». Я говорю: «а что еще?» «Надо их разбить. Куда ж их девать?» Я говорю: «ну, до гравия разбить?» «Да нет», — говорит. А я говорю: «как?» Он говорит: «вот песок видишь?»

Я начал мгновенно прикидывать, сколько мне это надо делать и чем. Какими-то механизмами. И понял, что никаких механизмов. Руками. Я сразу понял, что где-то от шестисот до восьмисот лет мне понадобится делать это с утра до вечера. Но, будучи опять-таки довольно сообразительным, я спросил: «а кто еще так работает?» «Да, работает». Показал мне в другой местности немножко гору камней, поменьше, мужчину, постарше меня, лет под сорок — т. е. в два раза старше меня, который старательно разбивал камень о камень. Летели такие мелкие-мелкие, подобные пыли осколочки. Потом он взял, устав… то есть прекратив эту работу, откуда-то вытащил палку вот такую (показывает, размером примерно с метр), где-то взял кусок материи, и начал привязывать продолговатый камень, сделав из него такое… типа топора или молотка… И когда он привязал, и уже собирался опробовать с размаху бить, вдруг из-за большого камня вышел охранник, воин такой, где-то метра три-четыре ростом, но совершенно спокойно разговаривая с ним: «ну-ка дай сюда». Взял у него (показывает), развязал, тряпку выкинул, палку, и дал ему камень: «вот, это твой». И повернулся, ушел. Снова пропал за камнем. И этот человек, весь покрытый серой каменной пылью, взял этот камень, и понял, что не надо ему больше этих попыток. И снова стал бить. Где-то у него… я тоже оценил, ну, триста лет с утра до вечера, все время.

Я понял, что серьезно попал. Тогда я стал спрашивать: «а, может быть, другой путь есть?» И тогда свет говорит: «вот разговаривай с ним». Вот существо, как я понял, это мой Ангел был. Мой Ангел-Хранитель, который всегда должен был со мной… почему-то я его хорошо знал. Хотя никогда не видал. А вот тут увидал. И он сказал… Свет перестал со мной разговаривать. Я находился в этом всем освещаемом пространстве… Ангел был подобный мне человек. Но, как я понимал, свободный. То есть он мог взлететь, улететь, и делать все, и все знал. Там, в той области. И он сказал: «ну, конечно, можешь ты быть освобожден от этой работы покаянием. Но покаяние на Земле делают. Я говорю: «что такое покаяние?» Он говорит: «исправление образа мыслей. А, вот, другие мысли и другие действия, раз ты будешь по-другому… Это для тех, кто на Земле живет».

Я говорю: «а я могу на Землю-то спуститься?» Он говорит: «сейчас уже нет. У тебя порваны связи». Я говорю: «что же делать?» Он говорит: «знаешь, есть еще один путь. Но решать это будешь не ты, делать, а пустит ли тебя Бог опять на Землю». Я говорю: «а бывало?». Он говорит: «очень редко, но бывало. Реальный путь, но очень редко который совершается. Попроси у Господа-Бога. По Его благоволению и благоутробию… как Он решит, так с этим полностью смирись. И не просто смирись, а поблагодари и прими с радостью, что Он скажет. И уже не ты решаешь, а Он. Примешь с радостью. Согласен?» Ну, а куда мне деваться? Согласен.