Равиен: дорога обратно - [57]

При этом вредная лисятина почти не отвлекалась на взбешённого Ромку, злившегося от этого ещё сильней и потому пустившего в ход нечестные приёмы.

— Только без магии, а то руку откушу! — рыкнул оборотень, едва увернувшись от взорвавшейся почти перед носом маленькой бомбочки. — Таня, мой труп ляжет на твою совесть, и целовать надо будет не один раз! Ясно?

— Вот ещё! — язвительно выдала я погромче, чтобы Ромка тоже услышал. — Сейчас Ромэй заработает очередное истощение и лечиться вы будете друг другом! Ты его, он тебя!

Перспективу они не оценили.

— Ща! — фыркнул лис, уклоняясь одновременно и от ножа, и от очередной бомбочки, нацеленной прямо в лицо. — Уймись ты, маг-потрошитель! Лонгвесты несъедобные! — и Тай, сцапав своего противника, повернул того к себе спиной и, отняв колюще-режущее орудие, толкнул ко мне: — Этому щенку нож в лапы давать рано…

Магёныш вырывался из последних сил, пытаясь и куснуть, и лягнуть, и сострить что-то про тупого, лохматого, ехидного и доставучего. Причём, местами я с ним была даже согласна.

— Всё, магический истребитель, остынь! Да утихомирься же ты! А то придушу ненароком, Таня потом тебя оживлять упарится…

— Успокаивайтесь оба, потому что у нас всё справедливо. Кто прибил, тот и оживляет. Вот и будете взаимно радоваться, а я с удовольствием полюбуюсь, как вы целуетесь, — ой, какое у Ромки стало личико! — И вообще, Тай, пусти ребёнка, он сейчас будет учиться снимать шкуру с оленя. БЕЗ МАГИИ! — и я грозно уставилась на малолетнего халявщика.

— Хана оленю, — демонстративно вздохнул лис, отпуская магёныша и тут же рухнув на землю, сбитый довольно ловко сделанной подсечкой. Ещё в падении этот артист погорелого театра сориентировался и решил имитировать свою безвременную кончину от сотрясения того, чего нет и в помине.

— Ромка, смотри, что ты наделал, — укоризненно покачала я головой, стараясь сдержать громкий гогот. — Теперь целуй!

Труп резко ожил, а магёнок одним прыжком оказался рядом со мной, мотая головой, будто я всерьёз приказала ему облобызать лиса. Хотя… он так напрягся…

— Ух ты, воскрес, тогда не торопись его чмокать, — разрешила, с трудом сдерживая смех. — Пошли, герой, будем развлекаться с оленем. Он вку-у-усный!

— А давай вечером? — честные глаза не предполагали сомнений. — Я вообще-то совсем не голодный.

— Угу, а возмущённое бульканье твоего желудка в расчёт не берём.

Ромка тоже прислушался, посмотрел на свой живот и осуждающе выдохнул:

— Предатель!

Тай:

Я привык, что самки выбирают сильных, но не Таня. Она предпочитала что-то другое. Я долго пытался понять, чем этот пацан лучше меня. Наконец до меня дошло. Когда он очередной раз споткнулся о ветку и упал. А потом с кислой мордой страдал, пока Таня ахала и охала, переживая из-за возможности перелома…

Ща! Ушиб у него. Спинного мозга на всю голову. Воспаление хитрости. Совершенно неприспособленное к жизни создание. Да-а-а, теперь я понимал, зачем магам привязка к оборотням — иначе они просто нежизнеспособны. Без нас они вымерли бы, быстро и незаметно.

И вот поэтому кошка вокруг Ромки и крутится. Он без неё не жилец. Слабые самки выбирают сильных самцов. А сильные самки — слабых? Тогда мне тут точно ничего не светит. Подстраиваться под этого природой обиженного я не собирался.

Можно поприкалываться немного. Подыграть. Но постоянно изображать, что у тебя лапы и хвост из одного места растут, я не готов.

А, главное, с этими двумя было весело, но как с друзьями. Я за них горло любому перегрызу. А самка лонгвеста… Я чуял её запах. Причём, она словно знала, куда мы идём. Я бежал на охоту и одновременно искал метки на деревьях. Рычал. Звал. Иногда мне казалось, что чернобурое пятно мелькнуло вдалеке. Я нёсся, обгоняя ветер. Но она исчезала. Или появлялась уже с другой стороны. Играла. Дразнилась. Заманивала. Неудовлетворённое желание мешало отдыхать по ночам. Запах Тани тоже беспокоил. Сложно нормально спать, когда ты хочешь самку… тем более, что под боком дрыхнет другая самка, р-р-р!

Ромэй:

Мы двигались по лесу уже девятые сутки. Первые дня три я вынашивал планы если не побега, то, как минимум, убийства… Причём, не всегда ясно понимал, кого из этих двоих лохматых придурков мне хочется прикончить больше. Чаще всего, естественно, тянуло удавить Тайя, потому что с Таней, хотя она и казалась редкой занудой временами, было хорошо и интересно. А ещё, когда мне надоедало слушать, что она говорит, я мог отключиться и незаметно разглядывать её губы, вспоминая, какие они мягкие и нежные, и мечтая снова к ним прикоснуться…

— Вот этот костёр называется заборный. Смотри, — девушка пристально уставилась на меня, будто заподозрив, что я уже давно не слежу за лекцией и думаю вовсе не о кострах. Пришлось изобразить на лице внимание и сосредоточенность, а то ещё повторять заставит, а тут лонгвест рядом… Ржать опять будет, ехидна кудлатая, — …полешки сложены одно на другое вертикально, между воткнутыми в землю ореховыми прутьями. А огонь разводим у нижнего брёвнышка…

Я покивал, любуясь ловкостью действий моей спутницы. Пламя она разожгла совсем без магии, с помощью какой-то маленькой штучки из её мира, которая называется «зажигалка».