Рави, Шаши, Снежок и другие - [24]

Счастливого плавания!

К вечеру всё было готово: клетки с Рави и Шаши укрепили на палубе, еду для них погрузили в трюмы.

- Не сердитесь, что на двух маленьких слонят приходится так много взрослых людей, - сказал капитану доктор Сардар Хан, старший смотритель одного из индийских зоопарков.

Вместе с ним на теплоход «Ставрополь» сели ветеринарный врач доктор Рао и работники Майсорского заповедника Магомет Хасим и Пир Паша.

- Рави и Шаши доставили вам уже много хлопот. Мы сами будем ухаживать за слонятами в дороге: кормить их, следить за их здоровьем, - добавил доктор Рао. - Ведь советские дети должны получить подарок господина Неру в полной сохранности.

Теплоход «Ставрополь» покидал Бомбейский порт. Много людей собралось на причале:

- Счастливого плавания!

- Спасибо! - отвечали своим индийским друзьям советские моряки.

- Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо! - вторили им доктор Хан и доктор Рао, Магомет Хасим и Пир Паша.

Это было первое русское слово, которое выучили индийцы на борту советского теплохода.

В этот вечер в судовом журнале «Ставрополя» была сделана очередная запись:

«Бомбей. Пятница. 5 августа 1955 г. Погрузили двух слонят, приняли на борт четырёх сопровождающих с назначением в порт Одесса».

Плавучий зоопарк

Раньше «Ставрополь» был обычным теплоходом, а теперь стал настоящим зоопарком. Не в каждом зоопарке увидишь слона, а на «Ставрополе» их было четыре - два больших и два маленьких.

Но не только Бак Зап и Вой Кай Лон, Рави и Шаши плыли на теплоходе. Были здесь и пассажиры поменьше: Яшка, Борька, Жорка и Машка. Так прозвали моряки четырёх обезьян макак. Их тоже подарили команде теплохода во Вьетнаме.

Обезьяны - большие проказники. Потому и хлопот с ними было немало.

Яшка - самый главный озорник. Бегает, бегает по палубе, а потом нырнёт к кому-нибудь в каюту, и тут уж берегись! Книгу увидит - изорвёт; карандаш найдёт - сломает; очки с носа стащит - не успокоится, пока не разобьёт.

В каждой каюте Яшка обязательно залезал в умывальник. Моряки уже знали его привычку: они наполняли умывальники водой, и довольный Яшка принимал ванны.

Но однажды с Яшкой случилась беда. Он так разбаловался на палубе, что поскользнулся и свалился за борт, в воду. И, наверно, это неожиданное купание в открытом океане закончилось бы для Яшки печально, если бы не удалось ему ухватиться за канат, спущенный моряками с борта теплохода.

Особенно доставалось от Яшки буфетчице Галине Владимировне. Стоило ей накрыть на стол - Яшка тут как тут: или яйцо стащит, или конфету, или бутерброд. А в один прекрасный день Яшка совсем разошёлся: высыпал на себя коробку пудры, а потом вырвал у Галины Владимировны губную помаду и разрисовал ею все стены в каюте.

Но Рави и Шаши не видели обезьяньих проделок. Яшка, Борька, Жорка и Машка одинаково боялись как больших, так и маленьких слонов и потому во время прогулки удирали на носовую палубу, подальше от слоновьих клеток. Впрочем, Яшка, Борька, Жорка и Машка боялись не только слонов. Стоило им показать Шипуна или Свиста, как они взлетали на самые верхушки мачт и не слезали оттуда до тех пор, пока не минует опасность.

Шипун и Свист - удавы. Они тоже пассажиры из Вьетнама. Удавы - страшные змеи, но никто из моряков их не боялся. Молоды и невелики были Шипун и Свист - до двух метров длиной - и для людей не опасны. Другое дело, когда они вырастут до восьми - десяти метров.

Но с тех пор как появились на теплоходе Рави и Шаши, жизнь удавов изменилась. Капитан Чернобровкин строго-настрого запретил выносить Шипуна и Свиста на палубу:

- Мальчик и Девочка могут испугаться.

Капитан называл Рави и Шаши по-своему - Мальчиком и Девочкой.

Кому что нравится

В плавучем зоопарке было много посетителей. Всё свободное от вахты время моряки проводили вместе с животными.

У каждого были свои любимцы. Боцман Савоськин возился с обезьянами, матрос Коломиец вместе с вьетнамцами-сопровождающими угощал лакомствами больших слонов, а механик Шлыков был увлечён удавами - он и подкармливал их, и в каюту к себе приносил, и под электрической лампочкой грел, чтобы не замёрзли Шипун и Свист, не простудились.

И лишь капитан Чернобровкин - то ли по долгу службы, то ли потому, что не знал, кому отдать предпочтение, - интересовался всеми необыкновенными пассажирами своего теплохода. Но особенно много посетителей было у клеток Рави и Шаши.

- Не толпитесь все сразу по левому борту, - говорил молодой электрик Соколов, - корабль опрокинете.

Соколов шутил. Он, пожалуй, сам больше всех был увлечён Рави и Шаши.

Утром ни свет ни заря, а Соколов уже возле слонят.

- Доброе утро! - говорил он Рави и Шаши, и ему казалось, что слонята понимают его.

Рави протягивал из клетки свой ещё совсем маленький тонкий хоботок и водил им прямо по лицу присевшего на корточки Соколова. Соколов дул ему в хобот, и Рави это нравилось. Он фыркал и опускал передние ноги - становился на колени.

- Хо-ро-ший, хо-ро-ший сло-ниш-ка! - ласково говорил Соколов прямо в хобот слонёнку, и Рави затихал, словно прислушиваясь к новым, непонятным для него словам.

К клетке подходили другие моряки, и все по очереди дули в хобот Рави, разговаривали с ним.