Ратибор Новгородец - [61]

Мужик разом осознал свое положение. С одной стороны, он мог заорать, и тогда на помощь обиженному сбежится вся деревня. Но с другой — разъяренные воины, скорее всего, первым делом выполнят обещанное, а к чему ему помощь, если он будет втоптан в землю по уши? И потом, разбойники обычно сразу к делу приступают, а эти вроде грабить не собираются… Мужик еще немного подумал и согласился.

— Вас накормить или как? — осведомился он, заходя в избу.

— Или как, — ответил Ратибор. — У нас еда своя.

— Ты что? — Муромец говорил очень тихо, но его толчок локтем в бок Лешего был весьма ощутим. — Еда на походе лишней не бывает, ты же сам это повторял по пять раз на день!

— А то самое, — так же шепотом ответил Ратибор, — что подсыплет нам этот доброжелатель чего-нибудь в щи, и закончится наш поход прямо здесь. Ты не заметил, что он не горит желанием привечать нас?

Илью этот довод не убедил, но спорить дальше он не стал. Пошел распрягать лошадей. Вообще-то, как самый младший, эту работу должен был выполнять Подосён, но его лошади побаивались, и, хотя и возили, но ухаживать за собой не позволяли. А Леший немедленно расселся на лавке за столом и принялся доставать из сумы походный паек.

Вошла женщина, судя по всему, жена хозяина. Она смотрелась значительно моложе своего мужа и немедленно стрельнула в новгородца многообещающим взглядом. Ратибор, полгода даже не видевший женщин, приосанился, стал фыркать и рыть копытами землю, словно жеребец.

— Гой еси, гостюшка, — повела бедрами молодуха.

— Здоровья тебе, хозяюшка, — хрипло от волнения ответил Ратибор, потом прокашлялся и продолжил:

— Уж прости за вторжение, но не могли иначе. Спешим мы.

— Гость на порог — счастье в дом. Как можно? — возмутилась хозяйка. — Да, а откель будешь?

— Из Киева, — небрежно ответил Ратибор. — Много я там повидал, а вот такой красы не видывал, — здесь он лукавил, хозяйка никакой особенной красой не блистала. Да какой женщине неприятно слышать похвалы своей внешности! Вот и эта — не исключение, сразу зарумянилась, сделала несколько многозначительных движений бровями и вышла. Сразу вслед за этим в комнату ввалился хозяин и бдительным оком проследил, чтобы гости ели только свое и ничего не стянули.

Незваных гостей уложили на сеновале. Но Ратибор туда не явился и вообще провел ночь неизвестно где. Наутро, когда маленький отряд снова двинулся в путь, Леший выглядел помятым и невыспавшимся, но довольным. На расспросы он не отвечал, но друзья сами обо всем догадались и еще долго шутили на эту тему.

Спустя версты две клубок свернул с дороги и повел всадников куда-то вглубь леса. Лес постепенно становился все ниже и реже, а земля под ногами все мокрее и мокрее, пока, наконец, отряд не вышел к берегу большого болота.

Некогда здесь, наверное, были красивые озера. Теперь же их затянуло тиной и водяной травой так, что и поверхности воды не было видно. Кое-где образовались большие кочки, на которых росла осока, а иногда даже кусты. Неопытный путник решил бы, что перед ним простой лес с обычными полянами. Шагнул бы и пропал без следа.

Клубочек подкатился к берегу болота, покрутился немного и вдруг резво, словно и не шерстяной, запрыгал по кочкам. Удалившись чуть-чуть от берега, он остановился и замер, явно дожидаясь, пока путешественники последуют за ним.

— Что же это? — пробормотал Ратибор. — Старшая Яга посередине болота, что ли, живет? По всему видать, так. Что, други, полезем в топь непролазную?

Муромец фыркнул.

— Печенегов не боялись, перед Ягой не струсили — неужто теперь трясины убоимся? Вот только с лошадьми непонятно, что делать. Они по болоту не ходоки.

Ратибор согласно кивнул, спешился, привязал лошадь к ближайшему дереву и забормотал заговор, призванный оберечь скотину от хищника, что двуногого, что четвероногого. То же самое пришлось проделать и с остальными лошадьми. Муромец в действенность этого заговора не очень-то поверил, но на его возражения Ратибор только отмахивался:

— Всегда работало, и теперь должно. К тому же мы ненадолго. Сейчас уже и вернемся.

Подосён, окончательно почувствовавший себя дома, тем временем вырезал три крепкие палки. Вооружившись ими, путешественники пошлепали через болото.

Муромец к таким переходам был непривычен. К тому же из-за непослушных ног он только с большим трудом мог удержаться на кочках. И, разумеется, добром это не кончилось. В очередной раз споткнувшись, Муромец сорвался с ненадежной опоры и попытался опереться на палку. Раздался хруст и Илья Муромец рухнул в топь.

Хорошо еще, что Ратибор предусмотрительно велел Илье идти в середине. Вдвоем с Подосеном они вовремя подхватили его под руки и принялись ставить в устойчивое положение. Муромец ругался на русском и, кажется, хазарском языках, пытался как-то помочь друзьям, но только чуть было не утопил и их тоже.

Когда, наконец, богатырь был благополучно спасен, а спасители подобрали свои палки и принялись выкарабкиваться из густой зеленоватой грязи сами, Ратибор вдруг заметил неподалеку нечто необычное.

Шагах в десяти от них сидела здоровенная — с хорошую собаку — лягушка с длинной зеленой бородой. В одной лапе она держала пучок осоки, в другой — крепко сжимала старую, тоже зеленую (от сырости) медную корону. По всей видимости, незадолго до этого лягушка пыталась стереть с короны зелень. Сейчас же небывалая тварь оторвалась от своего занятия и во все глаза смотрела на людей, пытающихся пересечь болото.