Ратибор Новгородец - [58]

— Вовсе нет! — торжествующе сказал Леший. — Есть здесь мелкая лазейка, про которую твой волхв, видать, не знал. Доводилось мне слыхивать про одного оборотня, что жил в незапамятные времена. Так тому и вовсе три раза перекинуться оставалось для того, чтобы совсем облик человеческий утратить. Но тогда как раз встретился он с одним парнем, что на дуде славно играть умел. И та вот музыка оборотня спасла — остался он человеком.

— И верно! — просиял Подосён. — А мне ведь и парня такого искать не надо, я сам играть умею!

Тут Ратибор удивился.

— Что же раньше я от тебя об этом не слышал?

— Не спрашивал никто, вот и не слышал, — пожал плечами Подосён. — Зато теперь все будет ладно. Знай себе играй в свое удовольствие! Вот только надо найти, из чего свирель соорудить можно… Да будь я хоть трижды оборотень…

Из кустов вывалился Илья. На лице его сияла блаженная улыбка, и Ратибор тут же решил, что Муромец терпел, не иначе, от самого Киева, непонятно только, зачем. Богатырь, конечно, не слышал разговора, но последние слова Подосёна уловил.

— Где оборотень? — спросил Илья. — Здесь что, оборотни водятся?

— Они везде водятся, — совсем уже весело ответил ему Подосён. — Случается, что и в княжеской дружине.

— Это кто же это в дружине оборотень? — развеселился Илья. — Ты, что ли?

— Подосён, — позвал Леший, не оборачиваясь, — покажи ему.

Он не видел, что происходило у него за спиной. Видел только, как глаза Муромца постепенно расширились до ненормальных размеров, а потом медленно вернулись в обычное состояние.

— Всякое я повидал, — сказал он наконец, — но чтобы такое…

— Тебе ли не верить? — укорил Ратибор. — У лешего мы совета спрашивали? Спрашивали. К Бабе-Яге в гости идем? Идем. Зачем идем? За советом, как Змея одолеть. А ты еще сомневаешься.

Клубок подпрыгнул, и все разом вспомнили, что день еще только перевалил за середину, а значит, еще идти и идти.

Следя за мелькавшим в высокой траве проводником, Ратибор сначала даже не заметил, что прямо впереди, на невысоком холме, стоит домик, выглядящий несколько необычно. И только когда клубок подкатился к самому этому домику и замер, Леший поднял на него глаза и ахнул.

Избушка — чуть побольше маленького курятника — стояла вместо надежного основания на огромной птичьей лапе. Немного подумав, Ратибор решил, что лапа куриная. Причем не стояла даже, а непрерывно и достаточно быстро вертелась на ней, словно колесо на оси. О том, чтобы залезть в запертую дверь крутящегося дома, и речи идти не могло. Даже постучать как положено — и то бы, скорее всего, не удалось.

Волх Всеславьевич с Бабой-Ягой дела никогда не имел, только видел ее издали пару раз, так что никакого совета на этот случай Ратибор от него получить не мог. Так что оставалось просто стоять и ждать у моря погоды. Вернее, дожидаться, пока хозяйка вернется домой. Сомнительно, чтобы ей было удобно жить в вертящемся доме, так что это скорее всего средство от незваных гостей.

Илья Муромец подъехал поближе, задрав голову, поглядел на затейливо вырезанный конек крыши, то и дело мелькавший прямо над ним, потом отодвинулся подальше и неожиданно гаркнул:

— Избушка, избушка, встань по-старому, как мать поставила — к лесу задом, ко мне — передом!

Лес был со всех сторон, но избушка все поняла правильно и с протяжным скрипом остановилась так, что крепкая дубовая дверь оказалась напротив Муромца. Затем скрип усилился, и птичья нога стала втягиваться куда-то в пол, так что жилище Бабы-Яги опустилось, превратившись в обычный домик. Правда, очень маленький.

Муромец, кряхтя, слез с коня и тихонько постучал в дверь. Но дверь оказалась незапертой и в ответ на стук отворилась внутрь. Илья вошел. Остальные двое последовали за ним.

— Откуда ты знаешь? — спросил шепотом пораженный Ратибор, едва войдя в дверь.

— Слышал кое-что, — так же тихо ответил Илья. Потом он осмотрелся — и замер.

Ратибор тоже замер, ибо увиденное поразило его до глубины души, пусть даже никто не знает, что там, в этой глубине находится.

Изнутри избушка на курьей ножке оказалась намного больше, чем снаружи. Просторная горница не уступала по размерам той, что имелась в родном доме Ратибора в Новгороде, даже учитывая то, что почти половину ее занимала свежепобеленная печь. Кроме печи, основательного стола и лавки возле него, никакой другой мебели в избушке не было. И вообще ничего не было. Ни сушеных трав под потолком, ни даже положенного Бабе-Яге черного кота. Полное впечатление, что хозяйка покинула жилище, напоследок, правда, убравшись в нем.

Пока Ратибор осматривался, Илья с Подосёном уже успели привязать лошадей к чему-то снаружи и теперь сидели на лавке, чинно положив руки на колени.

Леший окончательно решил, что искомая ими Яга теперь уж точно живет в каком-то другом месте. Но как только он так решил…

Словно порыв ветра распахнул настежь дверь и окошко. Избу заволокло туманом. Ратибора неведомой силой швырнуло в угол между печью и стеной. Он больно стукнулся об печь головой, а об пол — противоположным местом. Илья вовремя спрятался под стол, и потому не пострадал. Подосён же крепко держался за лавку и не прогадал — неведомый ветер не сдвинул с места ничего из мебели.