Растущая луна: зверь во мне - [3]

"Соон, фея земли", — дохнули ему в ухо. Он тут же вспомнил эту девушку: коричневый балахон до пола, обманчиво-прозрачная бежевая вуаль, полностью скрывающая лицо. Ялмари встретит всех фей, в платьях разных цветов, — они соответствуют той магии, которой владеет фея: магия земли, цветов, воздуха, воды, смерти… Он пройдет мимо них и почувствует, которая предназначена ему в жены. И тогда жена-фея даст ему королевство, а заодно решит и другие проблемы. Даже от акурда избавит. Жаль, что Гармсел, верховная фея, — вдова. Она хоть и старушка, но довольно симпатичная. Герард бы увлекся. Женился бы на ней и спас Энгарн от духов гор, сводящих людей с ума на границе с Кашшафой. Но лорд Сорот вроде бы не может жениться. Он вроде бы уже помолвлен… Ах да, он вскружил голову его сестре. Но на Лин он не женится. Ни за что не женится, это надо остановить…

Тут он осознал, что его не пытают. Боль не ушла, но уже не мучила так сильно. И чей-то тихий голос ворковал над ним, о чем-то просил. Ялмари старательно вслушался. Просили выпить что-то. Он покорно открыл рот. Горько-пряный вкус неожиданно понравился, но после двух глотков силы покинули его, и он уснул. Или, скорее, задремал, потому что в полубреду постоянно размышлял: где же он слышал этот голос? Где-то он встречался с этой женщиной, беседовал.

Имя никак не давалось, и это выводило из себя чуть ли не больше, чем пытки. Казалось: вспомнит и уснет, но знакомые звуки ускользали как водяная змея. Это раздражало так, что он бы стукнул кулаком по столу. Но стола рядом не было.

"В конце концов, будет хоть что-нибудь по-моему?" — возмутился он и очнулся.

Чисто выбеленный потолок создавал ощущение прохлады, которой ему так не хватало. Он лежал на ковре, застеленном чистой простынею. Странно, что его не положили на кровать. Во сне постоянно казалось, что он лежит на каком-то возвышении. Теперь он понимал, что кровавые видения были бредом умирающего. Ялмари продолжал рассматривать потолок. Хотелось подпрыгнуть и прижаться к нему, чтобы хоть немного остудить тело, воспаленное от прикосновений серебра. "Зачем потолок? — отбросил он сумасшедшую мысль. — Здесь должны быть стены". Он повернул голову: в небольшое окно без рамы лился солнечный свет. А совсем рядом сидела девушка в короткой белой тунике.

— Ну вот! — выдохнула она почти беззвучно. — Пришел в себя, — темные волосы шелковой волной укрывали плечи. Она готова была расплакаться, но изо всех сил сдержалась.

— Бисера, — всплыло в памяти имя десятницы-амазонки.

Девушка засуетилась, приподняла его голову, поднесла ко рту глиняную чашу с тем же горьким настоем. Он добросовестно выпил все, но когда его вновь уложили на ковер, попросил:

— Воды можно?

Дали и воды. Выпив еще одну чашку, он устал так, будто весь день сражался, и мгновенно уснул.

14 ухгустуса, Беероф

Едва в спальню проникли предрассветные сумерки, Загфуран поднялся и зажег свечу. Ее вполне хватило, чтобы осветить небольшую приятную комнатку, где стояла лишь кровать в нише стены да секретер у стола. Вполне возможно, спальня предназначалась для мелкого дворянина, занимающего при дворе должность писца. Минарса это нисколько не оскорбляло — слишком мало он бывал здесь.

Короля Манчелу пришлось убить неожиданно и почти без подготовки — никак он не уступал и толику власти Загфурану, да еще собирался уничтожить мага. Многие догадывались, почему король так внезапно умер, но у минарс смог закрыть рты всем. Он отдал власть крупным лордам и графам в стране — регентскому совету. Некоторых все же пришлось казнить, чтобы точно убедить, что дружить лучше, чем враждовать. Теперь у сильных не было повода бунтовать, а слабые были ему пока не страшны. Пока они еще разберутся, что власть их — пустышка, что всем по-прежнему управляет маг и герцог Тазраш…

После напряженных дней он мог бы уже вернуться в домик под Беерофом. Тем более коронация четырнадцатилетнего Еглона прошла в блеске и великолепии, столица успокоилась. Если бы не умертвие, которое объявило минарсу войну и пообещало Еглона убить, он бы уже давно покинул дворец. Здесь приходилось постоянно остерегаться, чтобы никто не заметил его необычного поведения. Так что полностью расслабиться можно было только днем. И ведь угораздило же его перейти дорогу вампиру! Хорошо хоть, что его не убили, а только обратили.

А Еглону умирать нельзя, никак нельзя. По крайней мере, не сейчас. Им бы несколько лет, чтобы страна немного оправилась от потрясений. Чтобы Энгарн захватили. Потом уже будет неважно.

Так что Загфуран на всякий случай остался во дворце. Он хоть и взял в заложницы дочь ведьмы Сайхат, ставшей умертвием, но следовало выждать немного, чтобы убедиться, что она действительно дорожит этим ребенком. А пока он отдал слугам строгие указания по поводу еды для короля, и время от времени лично проверял, насколько они выполняют его требования. Пока все шло хорошо: кошмары короля не мучили, яда умертвия в его пище не обнаруживалось. Так что минарс занялся и другими делами: освобождал духов гор, охотился на территории Энгарна и… искал средство для исцеления от вампиризма. Если в Храме Света, отправившем его для покорения Гошты, узнают о том, что с ним произошло, его уничтожат без колебаний. А они собрались послать кого-то ему на помощь… Лучше бы диригенсы с этим не торопились…