Рассвет тьмы - [67]

— Это ужасно, — всхлипнув, Моника зарыдала в мое плечо. Я снова покосилась на сестру, сидящую на полу. На кухне я решила, что она наливает заботливо воду для страдающей Моники, но сейчас наблюдала, как она жадно утоляет жажду. — Кеннет не заслужил такой смерти!

— Какой? — удивилась я и отстранилась.

Моника прекратила плакать и испуганно заморгала слипшимися ресницами. Выглядела она невероятно уязвимой и невинной.

— Его же убили бэлморты, так сообщают в газете!

— Да, верно, — протянула я, и Моника вновь всплакнула и обняла меня. Ее обжигающая сила проливалась и щекотала кожу, я невольно отодвигалась, прижимаясь к дивану. — Ничего умнее полицейские не придумали.

— Он был таким милым…

— Ты же его терпеть не могла?! — вновь встряла я и отстранилась. Моника опять замолчала и уставилась на меня. Где-то за ее спиной на полу Мишель поперхнулась, отпивая воду из стакана, и выплюнула ее обратно.

— Эшли, — снисходительным тоном протянула Моника. — Мы все ссоримся. Иногда бесим друг друга, но не желаем смерти. Да, он бросил меня. Да, я не смогла простить ему измену, но никогда бы не пожелала…. Бред какой-то, — она нахмурилась и растерянно потупила взгляд.

— Чем он занимался?

— Торговал недвижимостью….

Я помотала головой.

— Кроме работы.

— Зачем тебе это? — Моника насупилась, будто я спросила ее о чем-то постыдном.

— Хочу понять, что за человек был Кеннет.

— Он был милый, — печально, но с нежной улыбкой на губах повторила Моника. — Бабник и лизоблюд, но милый.

— Вы часто сталкивались по работе? — гладя Монику по плечу круговыми движениями, осторожно спросила я.

— Почти каждый день.

— Он отлучался куда-нибудь?

— Я не знаю…. Мы же с клиентами работали, разъезжали по домам, выставленным на продажу.

— А его привычки? Что-нибудь странное или подозрительное замечала?

— Эшли, — Моника шмыгнула носом и с укором взглянула на меня. — Если ты о его пристрастии к крови невинных младенцев или хождении обнаженным под луной, то нет, ничего странного! Для него, по крайней мере. — Она иронично выкатила глаза и сразу же их раздраженно закатила.

Оценив шутку сестры, Мишель громко хохотнула. Я улыбнулась и покачала головой, похлопав Монику по плечу.

— Ну а отличительные…. Проклятье, — я замялась, покусав губу, будто это должно способствовать умственному процессу. — Что для него было нормальным? Какие привычки Кеннета ты запомнила? — последние слова я произнесла тихо и дрогнувшим голосом:- Каким он останется в твоем сердце?

— Кеннет каждое утро заезжал в пекарню на углу улицы, — шепотом ответила Моника, глядя мимо меня. Я затаила дыхание, боясь спугнуть ее. И даже Мишель застыла на полу, глядя на нас блестящими от непролитых слез глазами. — Покупал самые свежие рогалики и пирожки, а когда приезжал в контору, то всем их раздавал. Мне он всегда привозил сахарный рожок с клубничной глазурью, — она улыбнулась своим воспоминаниям, а по щеке скатилась слеза. — Кеннет обладал до невозможности приятным голосом, от которого меня бросало в дрожь, а его манера разговаривать взглядом сводила с ума. Он постоянно дразнил меня, и только потеряв его, я осознаю, как мне всего этого не хватает….

Моника вдруг очнулась и неуверенно поглядела мне в глаза. Я вопросительно нахмурилась, хотя хотела выказать сочувствие. Или она хотела увидеть именно это сейчас…. В груди сжимался тугой ком от боли, плескающейся в глазах сестры.

— По вторникам и пятницам Кеннет посещал библиотеку. Нет слов передать, насколько меня бесила эта его привычка! Хоть пожар, хоть вселенский потоп, а режим нарушать нельзя! Это достаточно странно?

Я оторопела от неожиданной перемены в настроении Моники и резко посмотрела ей в глаза, в ледяную бездонную тьму, чувствуя, как утопаю в ней. Моргнув, я облизала пересохшие от волнения губы.

— Какую именно?

Она равнодушно пожала плечами.

— В Центральную, если не ошибаюсь.

— А он не вел себя необычно перед смертью?

— Необычно? — протянула Моника.

— Ему не мерещилось, что за ним следят? Или еще что?

— Нет. А если и да, то он не рассказывал мне о своих страхах. Видишь ли, после разлуки мы мало общались, и то исключительно по деловым вопросам. — Вдруг Моника прозрела. Буквально: ее лицо вытянулось, а глаза прояснились и расширились. Я больше не видела в них холода, как не чувствовала магии. Моника смотрела на меня абсолютно ясным взором:- А что за допрос, Эшли? Ты начиталась детективных романов?

Я только повела бровью и взглянула на Мишель, мельком. И вдруг она оказалась на ногах. В мгновение ока сестра очутилась около стола и, налив в бокал вина, практически насильно запихнула его в руку Моники. Изумленно посмотрев снизу вверх, Моника и возмутиться не успела, как Мишель заставила ее выпить бокал до дна.

Через пару минут она вновь смотрела на нас затуманенным взором. Ее боль притупилась, но лишь до утра, до того момента, когда похмелье перейдет на первый план. Гладя ее по волосам, прижимая голову к своей груди, я думала о том, насколько бываю бесчувственной, когда стремлюсь к собственной цели….

— Помогите мне лечь спать, — пролепетала сонным голосом Моника, и мысли выветрились из головы. Я смотрела на совершенно несчастную сестру, обнимающую меня, будто последний спасательный круг во вселенной. И она всеми силами должна его уберечь. Я улыбнулась и посмотрела на Мишель.