Рассвет пламенеет - [15]

— Нет уж! Старшенькую потеряла дорогой. Хватит с меня. Поспешать буду, чтоб этих спасти. Пошли, мама, Яшенька, милка ты мой, узел тебе мешает? Тяжко, сыночек?

— Мне? Я могу и Леночку взять на руки. Идемте уж, мама.

Мария с гордостью посмотрела на сына. Затем низко поклонилась старику и решительным шагом двинулась в сторону станции Терек, уводя за собой старуху и сына.

V

Солдаты сержанта Попова поспешно оборудовали индивидуальные огневые точки. Нужно было торопиться, потому что скоро должен был начаться отход всех подразделений, как сказал полковник Егоров. Попов со своими солдатами оставался в траншеях до тех пор, пока отступившие не оборудуют новых позиций. Таков приказ полковника, — любым способом и средствами, но задержать или замедлить продвижение противника.

* * *

Кудрявцевой скоро пришлось, как и предполагал Рычков, искать убежище. Но попала она не к нему, а к Звонареву — худенькому и веснушчатому солдату. Принял он к себе в окоп медсестру с чувством радости.

— Ой, как тоскливо одному тут, товарищ Лена, — быстро говорил солдат, ухмыляясь и потирая руки.

— Ну, кажется, сейчас больше не будет времени для томлений, — быстро ответила девушка, выглянув из окопа. Лицо ее в это мгновение преобразилось.

Низко над степью от Терека стлался белый туман. Теперь, когда стала быстро наступать темнота, более видимыми сделались над землей огни горевшей травы. Сейчас все здесь казалось нелюдимым, загадочным и страшным. При мысли о том, что они забыты, брошены на произвол судьбы, сжималось сердце. Только в короткое мгновение ей приходило в голову: выпрыгнуть из окопа и опрометью броситься в сторону востока.

В мгновение показалось, что вблизи окопа кто-то чиркнул спичкой. Лена быстро осмотрелась кругом. Вдали снова слабо сверкнуло.

— Алеша, почему это гитлеровцы бьют по пустому пространству? — в недоумении спросила Кудрявцева, впиваясь взглядом в темнеющие дали.

Но только солдат хотел ей ответить: «Не бесцельно тратят они снаряды, — дорогу себе расчищают», — как над окопом рвануло ураганом ветра, ударило оглушительными взрывами. У Лены даже пилотку с головы сорвало, она бочком съехала на дно траншейки. Сразу ей подумалось, что она ранена. Но затем, постепенно приходя в себя, стала осознавать, что боли не чувствует. Приподнявшись тихонько, опять выглянула из окопа. Левее, в той стороне, где находились сержант Попов, Цымбалко и Ершов, мигнуло еще несколько взрывов. Потом грохот стало относить в тыл. В это время на правом фланге послышался топот бежавшей группы людей. Раздался негромкий, встревоженный и вопросительный голос Рычкова. Ему торопливо ответили из темноты: «Всем, всем приказано выходить!»

— Новые позиции будем занимать за станцией Терек, — на ходу крикнул кто-то другой. — Не мешкайте!.. Не то, друзья, в тылу у немцев очутитесь.

Кудрявцева рывком схватила Звонарева за руку своими цепкими пальцами, но голос изменил ей. Она тяжело вздохнула и медленно присела на корточки, обхватив голову руками. Собравшись с силами, проговорила:

— Столько потерь, столько жертв!.. И все, чтобы теперь, бросив сопротивляться, бежать неизвестно куда!

Прошло несколько минут… Лена не двигалась. Она не заметила или не обратила внимания, как из окопа выскочил Звонарев и бросился к сержанту. Вскоре он вернулся и сказал: «На месте их окопов осталось две воронки…»

— Алеша! — проговорила Лена и тотчас умолкла.

— Мы выходить отсюда должны, — угрюмо заявил солдат. — Надо выбираться не больно-то медля! Слышите, как у немцев, чтоб им провалиться, загудели моторы?

И действительно, вся степь наполнилась гулом. Звонарев и Кудрявцева лишь успели добежать и спуститься в окоп к Рычкову, как против них на грунтовой дороге показалась на мотоциклах вражеская мотопехота. За мотоциклами катились огромные тупорылые грузовики.

— Надо степью!.. Глубокой степью надо выходить. Чтобы все время держаться от дороги подальше, — посоветовал Звонарев.

— Да кругом уже, кругом немцы! — проговорила Лена, дрожа. — Может, лучше бы попробовать к Тереку?..

— Вода в нем больно быстра, — степенно, но решительно возразил Рычков. — Его нам не переплыть.

Затем они все втроем несколько минут молча пережидали, взором провожая вражеские автомашины.

— Кажется, время нам, — медленно и тяжело сказал Рычков. Подумав, он затем поддержал предложение Звонарева: — Алеша прав: нам надо углубиться в степь. Вот там, может, и прорвемся как-нибудь.

— Не на «как-нибудь» мы должны полагаться, а на веру в самих себя, — жестоко сказала Лена и отвернулась от Рычкова, поправляя на плече у себя полуопустевшую санитарную сумку. — Нам придется теперь думать и за себя и за противника, вот тогда мы не попадем к нему в руки.

— Да я и сам знаю об этом! — запротестовал Рычков. — На войне удачу для себя одного никто не может заказать. Но лечь костьми законное дело.

Лена не ответила ему.

Она еще постояла немного, то наматывая на палец лямку своей сумки, то нервно и быстро разматывая ее, все прислушиваясь. Затем, ступая осторожно, она первой тронулась с места, устремляясь в ту сторону, где над землей, чернея, выступала железнодорожная насыпь.