Рассвет над морем - [108]

— Какие еще развлечения вы можете порекомендовать в Одессе очаровательной женщине, мосье секретарь?

— О! — сказал секретарь Багге. — В нынешней Одессе, где собралось столько русской аристократии, переживающей сейчас трудный момент, есть масса чудесных комиссионных магазинов. В них можно приобрести роскошные вещи и сравнительно недорого. — Коммерции секретарь, впрочем, снова прервал себя и снова сокрушенно вздохнул. — Но это тоже недоступно супруге французского дипломатического служащего.

Это уже начинало раздражать мадам Энно: английский дипломат, кажется, нарочно допекал ее — эти английские дипломаты всегда важничают тем, как высоко оплачивается их работа английским правительством. Но мадам в то же время и насторожилась. Почему это английский дипломат все гнет в одну сторону? Дипломаты никогда не станут настаивать на чем-нибудь без особой на то дипломатической необходимости.

Коммерции секретарь Багге тем временем еще раз вздохнул и добродетельно возвел очи горе, словно испрашивая помощи у неба.

— Что поделаешь? Но и в самом деле, мадам, у вас должны быть большие расходы. Приобретение приятных для вас вещей, туалеты, приемы, развлечения…

— Слушайте, мосье секретарь, — сердито прервала его мадам, — вы, кажется, поставили своей целью говорить мне неприятности?

— Что вы, мадам! — с непритворным ужасом воскликнул Багге и даже замахал своими ручками. — Напротив! Я б хотел, чтобы мадам не испытывала никаких огорчений!

— Тогда, — насмешливо сказала мадам Энно, — я вас, очевидно, не поняла. Уж не собираетесь ли вы предложить мне денег?

Мистер Багге посмотрел на мадам ясным, светлым, кротко-доброжелательным взглядом.

— Пожалуйста, мадам, пожалуйста! К вашим услугам, мадам!

— Спасибо! — резко ответила мадам. — Но я не собираюсь занимать у вас деньги!

Мистер Багге снова возвел очи горе и вздохнул.

— Зачем же занимать? — так же кротко и доброжелательно возразил он. — Я могу предложить вам деньги просто так, не в долг… — Мистер Багге снова благочестиво поднял глаза и вздохнул. — У очаровательной женщины столько трат, столько искушений…

— Послушайте! — сказала мадам Энно. — Вы хотите предложить мне денег, но не говорите, за что.

Мистер Багге минутку смотрел на мадам Энно своим теплым, добродетельным взглядом. Потом благочестивый Багге снова возвел очи горе.

— Нам нужно знать, что консул пишет в Париж мосье Клемансо. Нас интересует также, о чем он говорит с местными людьми, лидерами разумеется. Или какие… гм… пикантные ситуации возникают иной раз по отношению, так сказать, к английскому союзнику, и вообще…

Мадам Энно долго смотрела на английского коммерции секретаря. Но ее взгляда, который, впрочем, ничего конкретного не выражал, мистер Багге не мог видеть, так как он сидел, скромно опустив очи долу и прикрыв их веками.

Наконец, мадам Энно сказала:

— Вы думаете, мосье секретарь, что делаете мне, женщине, пристойное предложение? Предлагаете измену?

— Мадам! — тихо и кротко сказал мистер Багге. — Недостойно предлагать жене изменить мужу в постели. Такого предложения я вам не делаю. А что касается всего остального, если вы имеете в виду измену, так сказать, государственного порядка, то я осмелюсь высказать вам свой взгляд. Государство будет продолжать существовать, будет существовать века, а человеческая жизнь… — мистер Багге еще раз горестно вздохнул, — так коротка. Человек не успеет оглянуться, а уже приходит конец. Очаровательная женщина начинает… гм… увядать, стареть, скажем так, и тогда…

— Сколько вы предлагаете? — быстро спросила мадам, оглянувшись направо и налево.

— Двадцать фунтов в неделю гарантийно и двадцать фунтов за каждое сообщение премиально. — Мистер Багге прибавил: — Такие сообщения, мадам, есть возможность делать ежедневно, даже по два-три в день, если… отнестись с надлежащим интересом к предложению и думать о своем будущем.

— Хорошо, — сказала мадам Энно. — Давайте пройдемся, на нас смотрят…

4

Оставив гостей за кофе и сигарами, генерал д’Ансельм уединился в кабинете с полковником Фредамбером, капитаном Ланжероном и адмиралом Боллардом. В кабинете были статуэтки, которые генерал за вчерашний и сегодняшний день откопал у одесских антикваров, и генерала тянуло к милым его сердцу скульптурным миниатюрам. Но как раз пробило десять часов, и в это время генерал должен был выслушивать сводку информации за день. Он с тоской смотрел на своих мучителей, начальника штаба и адъютанта.

Докладывал капитан Ланжерон.

— Разрешите сначала внешнюю, затем внутреннюю, господин генерал?

— Давайте сперва внутреннюю.

Капитан Ланжерон раскрыл свой блокнот.

— Большевистские комитеты на заводах готовятся к довыборам в нелегальный Совет рабочих депутатов: в борьбе против немецкой оккупации погибло или ушло из города с партизанами много депутатов-большевиков, и состав нелегального Совета неполный. Меньшевики довыборы саботируют. Большевики рассчитывают провести своих, большевистских кандидатов. Информация меньшевистских лидеров.

— Сапристи! — выругался генерал и прибавил еще соленое солдатское словцо: в мужской компании он любил крепкие выражения. — Под самым носом у контрразведок! Завтра же вызвать ко мне наутро начальников всех контрразведок: нашей, добрармии, польской, немецкой, всех! Позовите и меньшевистских лидеров, они помогут нам напасть на след!