Рассудку вопреки - [93]

Герцогиня возлежала на гигантской кровати. Свет тщательно расставленных свечей падал на изгибы ее рук, талии, бедер и восхитительные золотистые волосы, рассыпанные по плечам и едва прикрывавшие соски. Она была совершенно обнажена, если не считать изумрудное ожерелье и пару таких же браслетов.

— Добрый вечер, герцогиня, — произнес Блейк. — Позвольте сделать вам комплимент по поводу вашего наряда.

— Этот комплект выбирал человек, обладающий превосходным вкусом.

— Когда я увидел это ожерелье в лавке, то тотчас подумал, что оно вам подойдет. И именно такую картинку я мысленно представлял.

Минерва подняла брови:

— Вы полагали, что я буду носить его именно так?

— Надежда остается всегда.

— Не верю, что вы вообще когда-либо представляли меня без одежды. И уж тем более когда покупали это ожерелье.

Таким образом она подтвердила, что не сомневается, что супруг выбирал это ожерелье для нее, а не для другой женщины. И хотя Минерва недооценивала способность мужчины представлять женщину обнаженной, причем практически любую, его интересовала лишь собственная жена. Блейк улыбнулся еще шире:

— В последнее время, Минни, я ловлю себя на том, что только об этом и думаю. Особенно в окружении наших утомительных гостей.

— Я заметила, что вам не слишком весело, и решила поднять вам настроение.

Она многозначительно посмотрела чуть ниже его талии, туда, где полы его голубой хлопковой рубашки слегка расходились. Свидетельство того, что его настроение действительно поднялось, вызвало ее улыбку, которую иначе как сладострастной он назвать не мог. Блейк приободрился еще больше.

— Что ты задумала? — спросил Блейк, принимая позу, в которой его фигура представала наиболее выигрышным образом. Он и раньше замечал, что ей нравится смотреть на него.

— Иди ко мне, и узнаешь.

Он скинул рубашку, бросился на высокую перину и оградил руками и коленями пространство огромной кровати, на которой лежала Минерва.

Она была пиршеством, которым ему предстояло насладиться, и он размышлял, с чего же начать этот пир. Минни лежала на боку, словно богиня. Одной рукой она подпирала голову, другая лежала на бедре, а ладонью, словно фиговым листом, она прикрывала свое лоно. Минерва отняла руку, открывая его взору светлые завитки. Трудно было удержаться от соблазна, но Блейк не торопился.

Он нагнулся для поцелуя, смакуя ее пухлые губы с неторопливой тщательностью.

— Ты такая сладкая, Минни, — прошептал он.

Возможно, не стоило этого говорить.

Минерва положила ладонь ему на лоб и оттолкнула его.

— Я не сладкая.

— Осмелюсь поспорить.

«Сладкая» было не слишком подходящим словом для ее описания, но мягкости и доброты в ней было гораздо больше, чем она сама признавала.

— Я хочу, чтобы ты лег на спину.

Через несколько секунд он распластался на мягкой ткани, а она оперлась на руки и колени, окидывая взглядом его тело.

Блейк усмехнулся.

— Вижу, что сильная сторона твоего характера одержала верх и в спальне.

— Ты против?

— Ничуть.

Именно в спальне Минерва всегда позволяла ему брать инициативу на себя, но он не возражал, чтобы на этот раз верховодила она. Они поменялись ролями, и пиршеством теперь стал он. И Блейк знал, что ему очень-очень повезло.

Она начала с шеи, покусывая и тыкаясь носом, потом спустилась ниже к его торсу. Она, казалось, была очарована очертаниями его грудной клетки, отточенной годами напряженных тренировок.

— Почему у тебя такие прекрасные мышцы? — пробормотала она, на мгновение отрываясь от него.

— Чтобы ты могла целовать их, — ответил Блейк.

— Спасибо. Ты не тратил времени даром.

И она продолжила, возбуждая его прикосновениями и дурашливыми волнующими словами. В то время как ее пальцы, ладони и губы исследовали его грудную клетку, его плоть уперлась в ее упругие маленькие груди. Удивленно вздохнув, Минни подняла голову, чтобы посмотреть, и ее губы сложились в идеальный кружочек.

— Гм.

Она слегка призадумалась, и на этот раз Блейк не стал говорить ей, что думает она слишком много.

Сделает она это или нет? Он на это не рассчитывал и просить ее об этом не станет. Блейк осознавал, что никогда, имея большой опыт самых разнообразных отношений с женщинами, не испытывал большего наслаждения в постели, чем со своей молодой неопытной женой. И все же он жаждал ощутить ее губы на своей плоти.

У Блейка перехватило дыхание, когда ее губы раскрылись и она наклонила голову. Высунулся розовый язычок и коснулся конца его плоти, вызвав в его теле дрожь восторга. Затем она вобрала всю плоть во влажный жаркий рот, и он оказался в раю.

Она была совершенно неопытна. Как же ей это удается? Насколько ему было известно, этому нельзя научиться по книгам. Но Минни все удалось превосходно.

После восхитительного и безумного экспериментирования она подстроилась и имитировала ритм соития. И уже скоро он стонал от удовольствия и откидывался назад, хотя и старался не слишком отдаляться. Блейк готов был уже окончательно утратить контроль над собой. Поэтому, смахнув в сторону золотые пряди ее волос, упавшие ему на живот, он хрипло простонал:

— Не надо больше…

— Но…

Прежде чем Минни успела возразить, он сел и, подняв ее за талию, усадил к себе на колени. Они никогда не занимались любовью в этой позе, но тотчас поняла, чего он хочет. Он вошел в нее, и она приняла его своим скользким и теплым лоном, не оставляя сомнений в своей готовности и силе своего желания. Минерва обхватила мужа за шею и начала нашептывать, как сильно она его хочет и какое удовольствие он ей доставляет. И в его затуманенном мозгу промелькнула лихорадочная мысль о том, что если бы ему было суждено умереть сейчас, он покинул бы этот мир абсолютно счастливым.