Мэндевилл-Хаус, Шропшир, Англия
Июль 1819 года
Все началось с чулка.
Женские чулки никогда его не занимали. Он и не знал, что их делают из шелка. Или что они могут быть розовыми.
Он вошел в ворота конюшни и увидел ее. Сидя в седле, она нагнулась, чтобы поправить стремя и открыла взору ногу, округло изогнутую в колене. У него перехватило дыхание. Вместо того чтобы, как воспитанному человеку, которым он всегда был, развернуться и уйти, он против воли двинулся вперед, не в силах оторвать взгляда от этой выставленной на обозрение ноги, обтянутой розовым шелком, который — он и не знал об этом — был наречен торговцем чулками с Бонд-стрит «девичьим румянцем».
Выражение это сейчас очень подходило лицу Себастьяна Айверли, человека, чье размеренное существование до сих пор предполагало отказ от всего, связанного с женщинами.
Но в тот момент, когда Себастьян впервые увидел Диану Фэншоу, он не мог и предполагать, что его жизнь уже готова совершить крутой поворот. Это произошло, когда он вошел в библиотеку Мэндевилл-Хауса, где рассчитывал провести время в тишине, изучая коллекцию старинных географических карт герцога Хэмптона.
Однако в помещении библиотеки он обнаружил представителей трех категорий людей, которых сильно недолюбливал. Там были четыре денди, на всех из которых едва ли набралось бы серого вещества одного головного мозга. Еще он заметил трех молодых леди, одна из которых все время хихикала, и, наконец, своего кузена маркиза Блейкни. Блейкни можно было бы отнести к первой группе, но для него он был sui generis[1] и человек, которого Себастьян хотел видеть меньше, чем любого другого жителя земли. Мало того что Себастьян и Блейкни оба претендовали на герцогский титул, но последний был еще и везунчиком — все в жизни давалось ему легко.
— Блейк, — обратился к нему Себастьян.
— Филин… э… Себастьян, мрачная личность, — ответил кузен. — Вот неожиданность!
— И я не знал, что ты здесь. Я виделся с герцогом в «Уайтс», перед тем как он направлялся в Брайтон. Он сказал, что дом в моем распоряжении.
Себастьян оглянулся по сторонам, мысленно мечтая, чтобы вся компания чудесным образом испарилась. Или просто исчезла. Увы, Блейкни не дематериализовался, продолжая стоять на том же месте. Себастьян, без сомнения, здравомыслящий человек, сознавал, что кузен, сын и единственный наследник герцога, имел полное право находиться в доме. Он лишь не выносил того покровительственного отношения, которое Блейк не скрывал с момента, как они познакомились в десятилетнем возрасте.
— В Бленхейме была такая скука, что скулы сводило, и мы уехали до срока.
Слыша беспечный тон Блейка, Себастьян всегда непроизвольно стискивал зубы.
Хихикающая девушка отреагировала на столь очевидное проявление остроумия со стороны хозяина более громким хихиканьем.
— Решил пораньше приехать в Шропшир, а эти ребята составили мне компанию. И юные леди тоже. — Блейкли повернулся к гостям: — Вы не знакомы с моим кузеном, мистером Айверли? Леди Джорджина Харвилл.
Одна из девушек склонилась в реверансе. Огромная копна волос на голове повторила ее движение. Девушка напоминала Себастьяну его кузин, сестер Блейкни.
— Ее сестра, леди Фелиция Говард.
Эта хихикающая особа напоминала кузин времен их отрочества. Объектом хихиканья тех всегда был Себастьян. Но заподозрить в насмешках леди Фелицию у него не было повода. Смех был просто выражением веселья.
— Мистер Айверли, — старшая из сестер посмотрела на него с удивлением, — мне кажется, мы не встречались. — То, что это радовало Себастьяна, у нее, похоже, вызывало обиду. — Я кузина Блейкни со стороны матери, а мой муж всегда хорошо знал его семью.
Себастьян пропустил мимо ушей эту интригующую информацию. Он нетерпеливо ожидал конца церемонии знакомства, чтобы получить возможность остаться одному.
— Леди Фэншоу.
Блейкни указал на третью девушку.
Двух секунд, что Себастьян рассматривал ее, хватило, чтобы заметить, что ни одна птица не пыталась высиживать яйца в ее прическе и что она не хихикала. Продолжая молчать, она демонстрировала к нему полное безразличие, и Себастьян ответил тем же.
Блейкни повернулся к мужчинам. Кроме Джеймса Лэмбтона, Себастьян никого не знал, да и не хотел знать. Он тут же забыл их имена, хотя отметил про себя, что один из них женат на даме с вороньим гнездом на голове. Они обменялись с Лэмбтоном приветствиями, плохо скрывая, взаимную неприязнь. Затем Себастьян поправил очки и пристально посмотрел в дальний угол библиотеки, где на полках расположились самые толстые фолианты.
— Мы пришли сюда потому, что из этого окна лучше всего видны птичьи гнезда. Мы завтра собираемся поохотиться. Не думаю, что ты пойдешь с нами. Тебе подобные занятия никогда не нравились.
Было понятно, что Блейкни намеренно хотел унизить кузена. Себастьян больше ни минуты не хотел находиться в этом обществе.
— Если не возражаете, — сказал он, — я поищу атласы, которые хотел просмотреть. Без сомнения, мы увидимся за обедом.
К сожалению.
Диана Фэншоу до того, как это обнаружилось, сказала конюху, что хочет отправиться на лошади одна, и отослала его. Но оказалось, что ремешки стремян были на дюйм или два длиннее, чем нужно. Она быстро оглядела пустое прямоугольное помещение конюшни, подняла подол амазонки и вынула левую ногу из стремени.
