Расстройство сна [сборник] - [12]

Никто не видел, как он положил письмо в почтовый ящик за стойкой сестринского поста.

* * *

— Что за непруха, — всё ещё жаловался Страйкер. — Цыпочка с таким же успехом могла бы носить зубную нить вместо трусов!

Билкс хмурился.

— Чёрт, мужик, уже почти два, а её всё нет, где её носит?

Как только их машина отъехала от здания библиотеки, их рация начала трещать:

— Кампус 208, охране явиться в Моррис-холл, комната 304. Код 22.

Билкс нахмурился, он часто хмурился.

— Что за чертов код 22?

— «Неизвестное происшествие», — продекламировал Страйкер с кодового листа и выехал на кампус драйв. — Еще раз, где это?

— Моррис-холл, комната 304, - Билкс заглянул в студенческий справочник. И уставился на него. — Мы знаем там кого-нибудь?

— Моррис-холл, комната 304. Клара М. Холмс.

— Что за чертово происшествие? — спросил Билкс.

Нынешний охранник, который большую часть жизни прозанимался уголовным правом, казался обеспокоенным:

— Жалобы на запах.

Когда они подъехали, их встретила пухлая блондинка в шлёпанцах и сарафане цвета авокадо. Они прошли к двери, и она сказала:

— Господи, что за вонь? Смердит хуже, чем в свинарнике в Грузии!

— Мы не узнаем, пока ты не откроешь, — ответил Билкс.

Девушка отперла дверь, шагнула в комнату и потеряла сознание.

Вонь ударила по ним, как разогнавшийся грузовик. Сначала охранников вырвало в коридоре, а потом они зажали лицо и носы рукавами и вошли в тесную комнату.

Пора возвращаться в город, — подумал Страйкер.

Сначала он даже не был уверен, что на кровати лежит человек. Просто масса странных, острых на вид, блестяще-красных гребней, похожих на какие-то скользкие неземные грибы, которые покрывали тело настолько плотно, что между ними не было видно ни дюйма плоти. Единственное, что в этом было человеческое, так это пучки коротких белых волос.

И ещё то, что, должно быть, было когда-то белыми бикини с завязками…

Маски

— Спальня в конце этого коридора, — сказал он. — Рядом с постелью найдёшь шкатулку, я хочу, чтобы ты надела на себя только то, что в ней находится. И ничего более.

Он вновь наполнил их бокалы коньяком, и с улыбкой протянул ей один из них. Хрусталь спел, встретившись с её ногтями. Она осушила бокал и дотронулась до серебряной цепочки тонкой работы, опоясывающей его шею. Ощутила тепло звеньев, зажатых между большим и указательным пальцами — тепло его тела — и отпустила еe.

Повернулась и пошла туда, куда он её направил. Она увидела, что на противоположной стене установлено изображение триединного Шивы Махешвары[8], высеченное в камне. Левое лицо божества было женским, правое — мужским. Между ними застыла маска Вечности. Древний шедевр. Господи, где он только умудрился это достать? — подумала она про себя.

Чуть ниже Шивы, на пьедестале, она увидела семисотлетнюю статуэтку из Тлатилько[9] — двуликую терракотовую «красотку»; тольтеки[10] клали таких в могилы к своим мертвецам. А стену напротив занял идол, исполненный из чёрного гранита. Кали[11]. Его апартаменты были буквально переполнены сокровищами. Скифские золотые украшения. Бассарийские[12] и дохристианские полинезийские скульптуры. Восстановленные фрагменты нормандской мозаики 12 века — да не одна, а две — покрывали целиком одну из стен его гостиной. «Сошествие Христа в Ад»[13] из псалтыри 15 века. Дилер и коллекционер внутри неё теряли сознание. Женщина тоже.

Виной тому был не коньяк, a мужчина. Этот мужчина.

Ведь она потратила целую вечность на поиски человека, кто мог бы стать ей ровней.

— Кристина, — позвал он. Она обернулась и увидела его силуэт, освещенный пламенем растопленного камина. Он поднёс бокал к губам. — Когда войдёшь в комнату, не забудь зажечь свечи.

Его спальня была аккуратной и простой, однако каждый предмет, находящийся внутри, говорил о вкусе владельца. Скромное зеркало в раме орехового дерева висело над комодом в стиле Хэпплуайт[14]. Старый, примитивный дубовый шкаф, который, вероятно, когда-то принадлежал классу прислуги. Книжный шкаф от Саладино[15], письменный стол в стиле Луи XVI и кресло в стиле Луи XV. Гигантская кровать в фламандском духе «Уильяма и Мэри»[16] с балдахином. На столешнице «Луи XVI» стояли две свечи, ещё две — на прикроватном столике вишневого дерева. Спички лежали в серебряном блюде от Георга Йенсена[17]. Кристина зажгла свечи и погасила светильник.

Со стены рядом с кроватью свисал деревянный Магаленский атлатл, вырезанный в форме лошади. Очередной шедевр.

Боже…

На кровати её ждала белая шляпная коробка. Она сняла крышку, раздвинула слои оберточной бумаги.

И узрела морду африканской львицы.

Невероятно.

Она тронула маску. Мех был настоящим. Мягким и гладким по росту шерсти, и чуть более грубым, когда её пальцы двигались в обратном направлении. Внутренняя часть маски была сделана из мягчайшего атласа. Богатая кремовая кожа обтягивала широкий нос, темные губы и угольно-черные ресницы, казалось, трепетали над каждой глазной щелью — она не могла себе представить, сколько времени и заботы потребовалось для этого. Идеальные, настоящие бакенбарды торчали из морды.

Кристина взяла в руки маску. Ее пальцы дразняще скользнули по краям. Определенно, что-то плотное было вшито между слоями материалов — может быть пластик, может быть тонкое дерево. Маска была на удивление лёгкой, а на ощупь деликатной, как тибетский шёлк.