Расстрел на площади - [49]
— Вот и занимайся! — рявкнул Сидоренко. — Тоже мне доморощенный Ромео нашелся!
— Чего? — поразился Митя.
— Болт в пальто! — со школьниковской язвительной интонацией ответил приятель. — Ты думаешь, твоя там ждет тебя? Очень ты ей нужен! Она уже, наверное, давно тебя забыла! Ходит с каким-нибудь козлом по ресторанам и горя не знает. Они все такие!
Сидоренко недоговорил. Митя сзади прыгнул ему на спину, повалил на грязный мокрый пол и принялся что есть силы мутузить кулаками. Занимался он этим неумело, но с чувством. Он был настолько поглощен своим занятием, что не сразу осознал, что Сидоренко и не думал сопротивляться. От каждого нового удара тот безвольно вздрагивал всем телом и нелепо мотал головой. С тем же успехом Митя мог колошматить тряпичную куклу.
— Ты чего, Сидоренко? — растерянно пробормотал Митя, ощутив, как весь гнев его улетучивается, будто воздух из пробитого футбольного мяча. — Что с тобой?
Сидоренко повернул к Мите лицо, тронул пальцем разбитую губу и вдруг слабо улыбнулся. Затем он молча поднялся с пола и, взяв ерш, повернулся к унитазу.
Митя глядел на его крепкую спину. Он не сразу понял, что спина, и плечи, и все тело Сидоренко сотрясаются от сдавленных рыданий.
— Эй… Витек… не надо, слышишь! — Митя осторожно коснулся подрагивающего грязного локтя Сидоренко. — Витек, я не нарочно. Прости меня!
Тот не оборачивался.
Произошло страшное. Митя еще не понял, что именно и почему, но шестым чувством ощутил: грядет беда, и он бессилен что-либо изменить. Как нашкодивший школяр, он лепетал бессвязные извинения и клялся в дружбе, но Сидоренко словно не слышал — он продолжал елозить ершом по внутренности унитаза, и на скулах его играли тяжелые желваки.
Утром Сидоренко исчез. Его искали по территории части всем взводом, а потом и всей ротой; Школьник матерился и грозился всех натянуть по очереди, если сейчас же… из-под земли… И т.д., и т. п.
Сидоренко как в воду канул.
— Ты с ним, что ль, сортир вылизывал? — поманив Митю пальцем, негромко спросил сержант Жи-ян. — Я его ночью тебе на подмогу прислал.
У Жияна был непривычно растерянный вид. Он взглядывал на подчиненного почти заискивающе, будто надеялся найти защиту.
— Ага, — кивнул Митя, — было дело.
— Что там у вас случилось?
— Ничего особенного, товарищ сержант.
— Врешь небось?
— Никак нет. — Митя замялся, пытаясь решить, стоит ли сообщать о драке, и в конце концов произнес: — Мы с ним повздорили, так сказать, немного. А потом вроде помирились.
— Что значит: повздорили? — насторожился сержант.
— Ну, не сошлись во взглядах.
— Короче. Кто кого отлупил?
Митя покраснел и опустил глаза.
— Понятно, — сказал сержант. — Значит, так. Если он в течение трех суток не вернется, его судить будут. Как дезертира. Если он скажет, что из-за тебя сбежал, — сам под трибунал угодишь. Понял меня? — Лицо его вдруг приняло заговорщицкое выражение, и Жиян негромко прибавил: — Так что — молчи. Будут спрашивать — ты ничего не знаешь. Он ночью спал. И я его ни в какой сортир не отправлял. Понятно?
— Так точно, товарищ сержант.
— Свободен.
Вечером солдаты были необычно молчаливы и подавлены. В воздухе все ощутимее пахло грозой, нет, не грозой даже — бурей. Мрачные офицеры проходили мимо, не отдавая чести. Не до того. Попытка дезертирства из воинской части — это ЧП.
Старший лейтенант Школьник заглянул в казарму, пошептался о чем-то с сержантом и ушел, не поглядев на Митю, который с обреченным видом стоял неподалеку. Митя был изумлен до глубины души. Неужели на сегодня традиционная чистка сортира отменяется?
После команды «Отбой» он долго ворочался, не в силах заснуть. Поступок Сидоренко был бессмысленным, алогичным, абсолютно нелепым. Сидоренко, который всегда отличался невозмутимостью, демонстративным равнодушием ко всему и вся, — и вдруг дезертировал?! Но это же глупо, глупо!!!
Митя вспоминал вчерашнюю ссору и коротко стриженный затылок Сидоренко, содрогавшийся от рыданий. Из-за чего?
Вряд ли из-за идиотской потасовки или злого Митиного крика. У Сидоренко достало бы иронии отнестись ко всей этой истории как к забавному пустячку, развлекательному времяпрепровождению. Умел же он подобным образом реагировать на зуботычины Жияна и солдафонский юмор старшего лейтенанта Школьника.
Тут дело в другом — но в чем?!
И внезапно перед мысленным взором Мити встали картины вчерашнего дня, бодрый крик сержанта: «Подымайсь, салажня, почта приехала!» — и упругий, шуршащий содержимым почтовый мешок, и извлекавшиеся из него конверты, и счастливое лицо Сидоренко, распечатывавшего послание, и странное выражение, возникавшее на лице по мере того, как он пробегал глазами косые строчки.
Митя широко распахнул глаза.
Письмо! Как же он не понял? Все дело в письме!
Охваченный волнением, он просунул руку под подушку, чтобы повыше взбить ее, и внезапно нащупал скомканный листок бумаги.
Достаточно было и взгляда, чтобы узнать стремительный почерк Сидоренко.
Послание начиналось словами:
«Прости, Митек!»
17. Информация
«…Бесстыдник, вот кто ты такой, и не отпирайся! Надо же, в конце концов, и совесть иметь. Понимаю: дела есть дела, но мог бы черкнуть хоть строчечку, разве нет? Хотела бы знать, сколько ты будешь пропадать невесть где! Разумеется, я пыталась навести кое-какие справки, но твое начальство делает вид, будто не знает, что именно меня интересует. На сей раз даже папа хранит мертвое молчание, хотя я вижу, что уж ему-то точно что-то известно. Надеюсь, у тебя все в порядке.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что мы знаем о Русско-японской войне 1904-1905 гг.? Россия стояла на пороге катастрофы, изменившей ход истории: до Первой мировой оставалось 10 лет и всего лишь 13 – до Октября 1917-го. Что могло произойти, если бы мы выиграли эту войну? И почему мы ее проиграли? Советские историки во всем винили главнокомандующего А.Н. Куропаткина, но так ли это на самом деле? Чей злой умысел стоит за трагедией Моонзунда?Автор отлично знает, о чем пишет. Он первым начал исследовать историю и организацию военных спецслужб Российской империи, опубликовав в конце 80-х – начале 90-х годов XX столетия целый ряд работ по этой теме.
Жизнь известного британского шпиона Сиднея Рейли — загадка для историков. События в ней переплетались с невообразимой причудливостью — дипломатическая деятельность соседствовала с бизнесом, географические исследования со шпионской работой, причем сразу на несколько правительств, любовные интриги сменяли одна другую, словно в калейдоскопе. По разным сведениям он даже находился одновременно во многих местах! И над всем этим витал дух Авантюры.
Самая страшная тайна отечественной истории XX века не разгадана до сих пор. Хотя для этого создавались десятки авторитетнейших комиссий, к ее расследованию в разные годы привлекались лучшие следователи своего времени. 1 декабря 1934 года некто Леонид Николаев убил секретаря ЦК ВКП(б) С. М. Кирова. Какие силы стояли за выстрелом, поднявшим волну неслыханного террора на долгие годы? Кто такой Николаев: маньяк-одиночка? Отчаявшийся безработный? Провокатор? Фанатик? Наконец, какую роль в том событии сыграл Сталин? Об этом повествуется в книге, об этом был фильм показанный Телекомпанией НТВ.
Книга профессионального дипломата и историка О. Ф. Соловьева увлекательно рассказывает о развитии масонского феномена в России XVIII — начала XXI веков, причастности его адептов, детей Вдовы, к важнейшим историческим событиям. Перед нами проходят облики царей и вельмож, полководцев и дипломатов, писателей и художников, революционеров, либералов и консерваторов — от членов династии Романовых до Ленина, Троцкого, советских генсеков и нынешних демократов. Приводятся уникальные материалы Особого архива КГБ и зарубежных архивов, ранее запрещенные для печати.