Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - [17]

– Мне это кое-что напоминает, доктор, – сказал епископ, опустив уголки губ. – Аналогичное дело в Риге в 1876 году, в Константинополе в 1895 и третье в… ммм… в Сент-Луисе в 1909 году.

– А вы много путешествовали, – одобрительно хмыкнул доктор Фелл, а затем внимательно посмотрел на Стэндиша. – А чем занимался Деппинг?

– О, у него были дела в Сити, полагаю.

– Кхм. Любопытно, – буркнул доктор Фелл. – Всякий раз, когда человек пытается создать впечатление эдакой безликой респектабельности, он говорит о делах в Сити. А почему Деппинга тут не любят?

Стэндиш замялся, теперь очень похожий на своего отца.

– Не любят? – переспросил он. – В каком смысле?

Возникла пауза. Доктор Фелл лишь неодобрительно покачал головой и продолжил благожелательно смотреть на Стэндиша, склонив набок свою массивную голову.

– Кхм… – Морли Стэндиш прокашлялся. – В смысле, почему вы решили, что его не любят?

Он произнес это со слабым вызовом в голосе. Доктор кивнул.

– Как минимум один человек описал его как «занозу в заднице», и даже ваш родитель не стал с этим спорить. Кроме того, вы и сами назвали его старым ко… Мм?

– Что я хочу сказать, – поспешно перебил его Морли, – что я хочу сказать… Конечно, о покойных говорить надо или хорошо, или ничего, но вам все равно нужно изучить объективные факты, поэтому… Единственная причина, по которой Деппинг казался смешным или неприятным, это то, что он обращал внимание на девушек в возрасте моей сестры, при том, что ему было уже больше шестидесяти. Возможно, его представления о галантности и были нелепыми, – сказал Морли, – но это потому, что он всегда казался надменным и утонченным и подобное поведение с ним не ассоциировалось. Оно выглядело… ну… непристойным.

Выдав все это таким тоном, будто он рассказывал заученный урок, Стэндиш прикусил мундштук трубки и с вызовом посмотрел на Фелла.

– Седина в бороду, бес в ребро, значит? – добродушно заметил доктор. – Надеюсь, никаких настоящих проблем он не причинял?

Лицо Стэндиша смягчилось.

– Благодарю, – с облегчением произнес он. – Я боялся, что вы воспримете это… ну, серьезно, знаете. Проблем? Господи, нет. Но это многих раздражало… Особенно Хэнка Моргана. Забавно, потому что в округе мало людей более свободных нравов, чем Хэнк. Но я думаю, что его на самом деле раздражала педантичная манера изъясняться, свойственная мистеру Деппингу. Этим утром, когда мы узнали новости, Хэнк, Маделин и мы с моей сестрой Патрицией играли теннис. Корты не очень далеко отсюда, и мы увидели, как Сторер взбежал по холму, вцепился в ограду и прокричал что-то о том, что Деппинга нашли мертвым в кабинете. Хэнк лишь сказал: «Вот повезло-то» – и даже игру не прекратил.

Доктор Фелл надолго затих. Солнце спряталось за деревьями, и уродливая мишура декора на фасаде дома заблестела в лучах заката.

– Мы к этому еще вернемся, – сказал наконец Фелл, раздраженно отмахнувшись. – Хмм, да. Думаю, лучше нам пойти посмотреть на тело… Но сначала скажите, что это была за ремарка с вашей стороны, когда мы подошли? Что-то насчет того, что это ваши туфли? Вы рассматривали… – Он указал тростью на край кирпичной дорожки у ступеней.

Все это время, сознательно или неосознанно, Морли Стэндиш болтал ногой над глинистой почвой у крыльца. Сейчас он ее подвинул. Стэндиш встал и нахмурился.

– След, – сказал он. – Похоже, след моих собственных ботинок.

Епископ, который все это время пытался украдкой рассмотреть след, который заслоняла нога Морли, подошел к нему и наклонился над землей. След располагался у самого края мощеной дорожки, направленный к крыльцу, будто кто-то случайно оступился левой ногой. Это был четкий, но довольно неглубокий след в притоптанной траве – и оставил его большой ботинок с квадратным носком и едва различимой отметиной в виде восьмиконечной звезды на каблуке. В отпечатке виднелось нечто белесое.

– Видите ли, – объяснил с некоторой неловкостью Стэндиш, – вчера ночью шел чертовски сильный дождь, и он смыл бы этот след. Однако ступени защитили его от воды. Не смотрите на меня, этот след не мой. Но взгляните-ка.

Он повернулся и осторожно опустил ногу поверх отпечатка.

– Должен попросить вас, Морли, – сказал епископ, – не повредите отпечаток. Отойдите. Я немало времени посвятил изучению отпечатков ботинок, джентльмены. Хью! Подойди сюда, мне понадобится твоя помощь. Нам повезло. Глина, доктор, лучший материал для отпечатка. На снегу и песке, вопреки расхожему мнению, они проявляются куда хуже, как пишет доктор Ханс Гросс. На песке, например, из-за инерции длина следа увеличивается примерно на дюйм-два по сравнению со своим настоящим размером. Что же касается ширины… Отойдите, пожалуйста, Морли. – Епископ огляделся с улыбкой. – Определенно, мы сможем показать инспектору Мерчу кое-что интересное, когда он вернется.

– О, Мерч его и нашел, – ответил Стэндиш, прекращая попытки совместить свою ногу с отпечатком. – Именно так. Они с Хэнком Морганом взяли гипс и сделали слепок. Я знал, что они нашли след, но до полудня так и не собрался посмотреть.

– О! – сказал епископ, остановившись и потеребив нос. – Ясно. Так это работа юного Моргана. Прискорбно, весьма прискорбно.