Расследования Берковича 7 [сборник] - [11]

Курц не ответил.

Вернувшись домой, старший сержант прослушал запись. Беркович не был доверчивым человеком, но сейчас был почему-то уверен, что Курц говорил правду.

— Наташа, — сказал он жене, когда они вечером пили чай, — ты веришь в родство душ?

— Конечно, — убежденно сказала Наташа. — Только родственные души могут быть счастливы вместе.

— Возможно, — протянул Беркович. — Но иногда счастье оказывается таким недолгим…

История любви

Женщина, стоявшая на мосту в семь часов утра, выглядела такой одинокой, что Беркович невольно замедлил шаг. Была хорошая погода — впервые за многие дни, — он вышел из дома очень рано, пошел в управление пешком и не жалел об этом до тех пор, пока, переходя по мосту над шоссе Аялон, не увидел свесившуюся через перила женщину. Незнакомке было на вид лет тридцать, светлые короткие волосы, профиль, типичный для евреев-выходцев из европейских стран. Может, даже из России. И судя по тому, с каким напряжением женщина всматривалась в поток машин, мчавшихся под мостом в сторону Иерусалима, сейчас могло случиться непоправимое.

Беркович подошел и сказал, стараясь не испугать:

— Простите, может, я могу вам помочь?

Женщина скосила глаза, отвернулась и коротко ответила по-русски:

— Нет.

— Мне показалось, — старший сержант тоже перешел на русский язык, — что у вас очень плохое настроение. Это пройдет, это всегда проходит…

— Только не говорите мне, что у вас тоже было желание броситься с моста, но вы с ним героически справились и теперь радуетесь жизни, — раздраженно сказала женщина, и Беркович удовлетворенно вздохнул: если на смену отчаянию приходит раздражение, значит, есть шанс, что все обойдется.

— Я мог бы проводить вас, — с сомнением сказал Беркович, — но боюсь, у вас свои планы.

— Планы? Нет у меня планов… Был один, да и тот…

Она повернулась и направилась в сторону проспекта Намир, Беркович шел рядом, размышляя над тем, что делать дальше. Распрощаться, поскольку опасность вроде бы миновала? Или попытаться узнать, что с этой женщиной произошло? А чем он сможет помочь? Добрым словом, которое и кошке приятно?

На углу, в кафе Иосифа, где сотрудники управления обычно покупали фалафель или шварму, хозяин расставлял столики, а за прилавком его сын Игаль быстрыми движениями надрезал питы.

— Здесь отличный кофе, — сказал Беркович. — Говорю как завсегдатай — каждый день пью здесь кофе в полдень.

Несколько минут спустя они сидели за столиком в глубине кафе, Игаль принес две дымящиеся чашки, и Лена — так звали женщину — сначала медленно и преодолевая внутреннее сопротивление, а потом все быстрее и откровеннее, рассказывала о странных событиях в ее жизни.

Она репатриировалась в Израиль два года назад из небольшого российского городка. Приехала с матерью и воспоминаниями. Мать умерла спустя полтора года от быстротечного рака крови, а воспоминания остались. Хотела даже назад вернуться, ей было страшно одной в квартире, купленной на две машканты — ее и матери. Но тут как раз познакомилась с Володей — Зеэвом, как он переделал свое имя на еврейский манер. Сначала все было хорошо, Володя тоже жил один, возраст у них был примерно одинаков, совпадали и интересы. Роман быстро развивался, Володя переехал к Лене, о регистрации брака они не заговаривали — может быть, из суеверного страха, что это может как-то осложнить отношения. А может, просто срок не пришел — всему ведь на свете свое время.

Впрочем, что изменила бы в их жизни свадьба с раввином? Если Софе суждено было появиться на горизонте, она появилась бы все равно. Володя купил как-то подержанную машину и начал возвращаться с работы позже обычного. Ничем от него вроде бы не пахло — ни духами, ни запахом чужой квартиры, — но Лена женским чутьем определила: у Володи кто-то появился. Она пыталась вызвать Володю на откровенный разговор, но он отшучивался, и это только увеличивало ее подозрения. Она не могла сдержать свои чувства и устраивала Володе сцены, вдвойне бессмысленные от того, что у нее не было решительно никаких доказательств измены.

Она пыталась следить за Володей, искала новые номера телефонов в его записной книжке, какие-нибудь фотографии. А однажды началось то, что окончательно отравило ей жизнь. Она увидела во сне, как выслеживает Володину пассию, настигает ее и вонзает в спину нож. Женщина обернулась, и Лена узнала ее — это была Софья, давняя знакомая, когда-то они вместе работали на фабрике в Атароте, а однажды, прогуливаясь с Володей по улице Бен-Иегуды, она увидела Софу в кафе и подошла. Значит, тогда Володя и положил на Софу глаз?

Утром, когда Володя уехал на работу, а у Лены было еще два свободных часа, она позвонила Софе, и разговор оставил впечатление недосказанности, совершенно убедив Лену в том, что Володя изменяет ей с ее же бывшей подругой.

Вечером Володя был мрачен и все время поднимал трубку телефона, хотя и никуда не звонил. Когда он ушел в ванную, Лена на выдержала и набрала номер Софы. Тогда она и услышала новость, перевернувшую жизнь: днем, когда Софа шла по улице, кто-то ударил ее сзади ножом. Не очень опасно, удар получился скользящим, в больнице наложили повязку и к вечеру отпустили домой.