Расследования Берковича 2 [сборник] - [11]

– Да уж постарайся, – буркнул Хутиэли. – Иначе, сам понимаешь, этот господин подаст на тебя жалобу, и я буду вынужден…

– Господин Барзилай, – начал Беркович, – пришел к Пинскеру примерно два часа назад. Господин Пинскер только что проснулся и успел надеть халат, но, скорее всего, сидел в постели…

– С чего это ты взял? – нахмурился инспектор.

– Сейчас… Никакой ссоры между ними не было, просто господин Барзилай воспользовался моментом, когда Пинскер отвернулся, и двинул его по затылку каким-то плоским предметом. А потом и в лицо…

– Что он несет? – закричал Барзилай, но Хутиэли только рукой на него махнул: в отличие от свидетеля, он уже привык к тому, что обычно рассуждения бывшего стажера оказываются правильными.

– Пинскер упал на постель, – продолжал Беркович, – и тогда, убедившись, что он умер, Барзилай приступил к выполнению второй части плана. В том, что план был, я не сомневаюсь – спонтанно такие преступления не совершаются… Итак, Барзилай вышел в салон, разбил стекло внутренней двери – возможно, тем же тупым предметом, которым убил Пинскера. Потом перетащил тело из спальни и положил его на осколки. Привел в порядок помещение – избавился от следов крови в спальне и на полу, а также от орудия убийства… И только после этого вызвал полицию.

– Занятно, – протянул Хутиэли, пристально глядя на Барзилая, который сидел, облизывая пересохшие губы. Внешне он выглядел спокойным, но взгляд отражал смятение.

– Слова все это, – буркнул Барзилай. – Нет доказательств.

– Только одно, – спокойно сказал Беркович, – но его, думаю, будет достаточно. Инспектор, вы обратили внимание на вышивку бисером? Если бы Пинскер действительно проломил затылком стеклянную дверь и грохнулся на спину в осколки, то, как по-вашему, могла ли остаться целой эта вышивка? Бисер, вне всяких сомнений, разбился бы, верно?

– Конечно, – согласился Хутиэли. – Эй, куда вы?

Барзилай неожиданно вскочил на ноги и бросился к выходу. Шансов скрыться у него не было – в дверях стоял полицейский, а в салоне их было по меньшей мере пять человек.

Через полчаса Хутиэли и Беркович вернулись в управление, и сержант сразу сел к компьютеру, вперив в экран неподвижный взгляд.

– Шел бы ты домой, – предложил инспектор. – Больше, думаю, сегодня ничего не случится.

– Я так и не решил задачу, которую вы мне задали, господин инспектор, – сказал Беркович. – Этот Барзилай отвлек меня… Так что вы идите, я еще поработаю…

Чикаго по-израильски

– Тебе не кажется, сержант, – сказал инспектор Хутиэли, – что наш Израиль все больше напоминает Чикаго?

– Чем это? – поинтересовался сержант Беркович, оторвавшись от созерцания экрана компьютера. – В Тель-Авиве построили металлургический завод?

– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, – раздраженно буркнул инспектор. – В Петах-Тикве вчера опять произошла перестрелка между ребятами Хаима Поруша и Бени Дотана. Два трупа, и майор Каминский не имеет никаких улик, чтобы арестовать хоть кого-нибудь. Я ему не завидую.

– Я тоже, – кивнул Беркович. – Но еще больше я не завидую убитым, даже если они мафиози.

– И как это ты, – притворно удивился Хутиэли, – с таким характером пошел служить в полицию? Жалеть преступников – последнее дело для полицейского.

– При чем здесь характер, инспектор? – сказал Беркович. – Я бы только поаплодировал, если бы Поруш с Дотаном сошлись на дуэли и перестреляли друг друга. Но эти-то двое погибших – мелкая сошка, обе банды в результате только укрепились. Это как бы естественный отбор – слабые отбраковываются. Ведь кто погиб? Тот, у кого реакция оказалась хуже, чем у других…

– Оригинальный взгляд на проблему, – задумчиво произнес Хутиэли. – Почему бы тебе не сказать об этом майору?

– Говорил уже, – вздохнул Беркович. – Еще вчера, после утреннего совещания. Майор со мной согласился.

– Хотел бы я посмотреть на человека, с которым не согласился майор Каминский, – усмехнулся инспектор. – Он со всеми соглашается, а потом поступает по-своему.

– Знаю, – кивнул Беркович, – и потому не отношусь к собственным словам серьезно.

– А вот это напрасно, – покачал головой Хутиэли, – к собственным словам всегда нужно относиться серьезно, иначе другие будут воспринимать тебя, как человека, не имеющего собственного мнения.

– Мое мнение, – сказал Беркович, – состоит в том, что нам еще далеко до Чикаго. Что у нас? Одна-две разборки в месяц. В Чикаго стреляли каждую ночь, а в Москве и сейчас каждую ночь бандиты сводят друг с другом счеты. Нет, инспектор, у нас, по сравнению с Чикаго, просто рай.

– Посмотрю я, что ты скажешь, когда перестрелка случится на твоем участке!

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – пробормотал Беркович и застучал по клавиатуре.

Человек, конечно, предполагает, но, как известно, все решает тот, кто располагает возможностями. В шестом часу, закончив отчет по делу об убийстве Пинскера, Беркович собрался уходить и раздумывал, позвонить ли Наташе прямо сейчас или лучше сделать это из дома. Если позвонить сейчас, то можно будет встретиться раньше и пойти в кафе поужинать. Если сначала поехать домой, чтобы переодеться, то Наташа успеет поужинать с матерью, и тогда они смогут сразу отправиться в кино. У обоих вариантов были свои преимущества, и для того, чтобы принять решение, Берковичу понадобились полторы минуты.