Расследования Берковича 2 [сборник] - [13]

– А я и не опасаюсь, – пожал плечами Рон, – с чего вы взяли?

– Посидите здесь, – сказал Беркович, – я переговорю с барменом.

Он позвал одного из полицейских, оставшихся за дверью, и попросил приглядеть за Роном. Бармен Игаль Видгоп ожидал сержанта в своей комнате, где висели на вешалках несколько пар брюк и около десятка рубашек.

– Приходится переодеваться почти каждый час, – сказал Видгоп, поймав недоуменный взгляд Берковича. – Потею ужасно, даже несмотря на кондиционер. Ночью столько народа, только успевай поворачиваться…

– Расскажите, что здесь произошло, – попросил Беркович, доставая блокнот.

Интерпретация бармена ничем не отличалась от рассказа Рона. Да, Балаев стоял у стойки, пил и говорил гадости. Да, Рон его оборвал, и Балаев почему-то рассвирепел. Схватил нож…

– Он схватил нож правой рукой? – поинтересовался сержант.

– Ну… Наверно, я, честно говоря, не помню, все произошло так быстро… А что, это имеет значение?

– Не знаю, – пожал плечами Беркович. – Просто спрашиваю. Кто-нибудь еще был в зале в это время?

– Нет, нас было трое.

– Что же вы обсуждали на самом деле? – равнодушно спросил сержант. – Ведь наверняка не женщин. Вряд ли Балаева интересовали женщины. Я знаю такой тип людей, им ничего не нужно, кроме выпивки… И, естественно, денег, на которые эту выпивку можно купить.

– Он говорил о женщинах, – стоял на своем бармен.

– А я думаю, что Балаев выполнял какие-то поручения – ваши с Роном. И вы, видимо, решили, что он вас обманывает.

– Да вы что, сержант! – воскликнул Видгоп. – Меня-то к этому не пришивайте!

– К чему – к этому?

– Ни к чему! Все было, как я сказал, – отрезал бармен.

– Не могло быть, как вы сказали! Если бы Балаев бежал с ножом на Рона и тот выстрелил, пуля попала бы в лоб или грудь, или в плечо. Но не в ухо же! Никогда не поверю, чтобы Балаев мчался, как таран, по выражению Рона, а смотрел при этом на вас, в сторону бара!

– А… – начал Видгоп и замолчал.

– Вот я и думаю, – продолжал Беркович, – что у вас есть два варианта. Или вы говорите все, как было на самом деле, и тогда будете проходить как свидетель, или стоите на своем, и тогда окажетесь замешаны в убийстве. Выбирайте…

– Конечно, Видгоп не дурак, – сказал Беркович инспектору Хутиэли час спустя, доложив о предпринятых следственных действиях. – Он подумал минуту и все рассказал. Балаев, безусловно, был тот еще тип, но нападать на Рона он и не думал, там были иные проблемы…

– Это все понятно, – прервал сержанта Хутиэли. – Я другого не понимаю: почему ты не предупреждаешь Наташу, когда выезжаешь на дело? Она, бедная, три раза сюда звонила!

– Да? – смутился Беркович. – Извините, инспектор, я сейчас…

И потянулся к телефонной трубке.

Последняя причуда миллионера

– Все, – сказал сержант Беркович, ни к кому конкретно не обращаясь, – покупаю машину! Так дальше нельзя!

– Бери «мазду», – отозвался инспектор Хутиэли.

– «Мазду»! – возмутился сержант. – Разве это машина? Если брать, то сразу «хонду»! А у меня, между прочим, нет денег и на подержанную «субару».

У сержанта Берковича с утра было дурное настроение. Вчера вечером он отправился с Наташей в молодежную дискотеку на улице Бреннер. В два часа ночи Наташа заявила, что не держится на ногах и домой ее придется нести. Пришлось вызывать такси, никакой романтики. Домой Беркович добрался под утро и, проспав всего три часа (правда, без сновидений), явился на службу недовольный собой и всем миром.

– Борис, ты не прав! – заявил инспектор. – «Хонда» тебе не по зубам, а подержанную «субару» покупают только слишком богатые люди – на ремонт потратишь больше, чем на собственный самолет. «Мазда» – то, что нужно современному полицейскому.

– Современному полицейскому нужно, чтобы музыка в дискотеках была не такая оглушающая, – поморщился Беркович. – Я и сейчас еще плохо слышу.

– Кстати, – воскликнул инспектор, – хорошо, что ты напомнил! Не ты один плохо слышишь сегодня. Ноах Эстрин тоже жаловался на слух.

– А что случилось? – насторожился Беркович.

– Со слухом – ничего, – хмыкнул Хутиэли. – Случилось что-то с его головой, так мне кажется. Ноах неделю возится с завещанием Фридмана и не может понять, где собака зарыта.

– Фридмана? – Беркович попытался вспомнить, от кого он слышал эту фамилию несколько дней назад. – А, это миллионер, умерший от инфаркта? Неужели его убили?

– Нет, бедняга умер своей смертью. Кстати, нам бы с тобой дожить до такого возраста – ему же было восемьдесят семь! Старик с причудами. Лет десять назад он поссорился со всеми родственниками, обвинив их в том, что они разбазаривают семейный капитал. Поскольку контрольный пакет акций завода «Металлист» был в его руках, то старик попросту присвоил себе все полномочия и перестал считаться с кем бы то ни было. Хватка, кстати, у него была жесткой – никто из семьи и пикнуть не мог, а недовольны стариком были все: начиная от бывшей жены, которой он дал развод чуть ли не полвека назад, и вплоть до внучатых племянников, очень рассчитывавших на деньги деда.

– Значит, – сделал вывод Беркович, – вся компания с нетерпением ждала, когда старик отдаст Богу душу. И кто-то мог, по идее, подсыпать…