Расследованием установлено… - [4]

Словом, вся деятельность ленинградских чекистов целиком и полностью подчинена коренным интересам советских людей, направлена на их обеспечение и защиту. Иначе и быть не может. Как подчеркнул, выступая на XXVII съезде партии, член Политбюро ЦК КПСС, председатель КГБ СССР В. М. Чебриков, «наши органы госбезопасности, в отличие от спецслужб империалистических государств, не стоят над народом, они всегда были и есть плоть от плоти советского народа».

Сборник юбилейный, он посвящен 70-летию органов ВЧК−КГБ и, как юбилейное издание, в известной мере продолжает традицию, начатую выпусками в свет Лениздатом предыдущих сборников, выходивших под названием «Чекисты».

Книга подготовлена совместными усилиями журналистов, писателей-документалистов, издательских работников нашего города и сотрудников Ленинградского управления. КГБ, и с полным основанием можно считать, что она является еще одним полезным результатом взаимодействия средств массовой пропаганды и органов государственной безопасности в обстановке гласности. Взаимодействия, которое, впрочем, имеет хороший опыт и давние корни.

В. М. Прилуков,

начальник Управления КГБ СССР

по Ленинградской области

Георгий Молотков, Виктор Васильев Операция «Румб»

1

Событие, с которого мы начинаем рассказ об одной из операций чекистов, произошло 11 сентября 1983 года. День этот выдался неожиданно для этой поры погожим, солнечно щедрым. Было воскресенье, и с утра ожило Приморское шоссе — Невский проспект Карельского перешейка. Поток машин устремился из города, движение в то утро на шоссе было почти односторонним. Бежевая «Хонда» появилась на шоссе в Зеленогорске и шла навстречу потоку. Но до Ленинграда «Хонда» не дошла. Сбросив скорость на развилке у пансионата «Дюны», она притормозила у обочины шоссе, рядом с осветительным столбом. Из машины вышла молодая высокая женщина.

В руке у нее было небольшое детское одеяльце. Она развернула его и привычным жестом стряхнула. Стряхнула и уронила — одеяльце распласталось на траве рядом с придорожным столбиком. Женщина нагнулась, чтобы исправить свою неловкость, но ей помешали. Неожиданно словно из-под земли рядом с нею очутились двое мужчин. Женщина испуганно прижала к себе поднятое одеяльце, затем попыталась отбросить его. Но силы, как говорится, были неравные, хотя сопротивление, оказанное ею, было не по-женски решительным и ожесточенным.

А в это мгновение из машины не без труда извлекался мужчина, сидевший за рулем. Он доставил хлопот больше. Но ему не удалось включить скорость и тронуться с места. Прекратив сопротивление, мужчина затих.

«Происшествие» у сорокового километра на Приморском шоссе заняло меньше минуты. Через сорок секунд после того, как женщина обронила одеяльце, о случившемся здесь напоминала лишь пустая «Хонда» у обочины. Фигура инспектора ГАИ, маячившая у машины, не располагала к любопытству проезжавших мимо. А в сторону Ленинграда вслед за машиной с синей мигалкой шли четыре одинаковые «Волги». Со скоростью чуть больше дозволенной они прошли в это солнечное сентябрьское утро по Приморскому шоссе, пересекли Неву и, не ожидая перед воротами, въехали во двор Управления КГБ.

Задержанных на Приморском шоссе ввели в кабинет Красина Романа Семеновича — опытного контрразведчика, руководившего операцией «Румб». Они сели по разным сторонам длинного стола, напряженно замкнутые, не обращая внимания друг на друга, словно чужие, не знакомые между собой люди. Чуть поодаль от них на столе холмиком возвышалось скомканное детское одеяльце, с которым вышла женщина из машины на сороковом километре. Роман Семенович нарушил воцарившееся в кабинете молчание.

— Вы находитесь в Управлении Комитета государственной безопасности, — обратился он к задержанным. — Назовите себя.

— Я иностранный дипломат.

— Дипломат?

— Да. Я вице-консул США Аугустенборг, а это моя жена.

— С каких это пор вице-консулы стали заниматься такой работой? Вы пойманы на тайнике при попытке изъять контейнер со шпионскими материалами.

— Я не имею к этому никакого отношения…

— Как вас понимать, господин Аугустенборг? Вы не отвечаете за свою жену?

— Нет, я отвечаю за свою жену.

— Вот это уже лучше, по-мужски. А то на шоссе вы попытались бросить ее одну…

— Я требую встречи с моим консулом.

— Вы встретитесь с ним, господин Аугустенборг, Свяжитесь, — обратился Красин к одному из сотрудников Управления, — с представителем МИД и консульством США.

Красин подошел к столу, на котором лежало детское одеяльце.

— Давайте посмотрим, что нам привезли с Приморского шоссе супруги Аугустенборг. Прошу понятых подойти поближе.

Двое сотрудников развернули и подняли скомканное одеяльце. На столе остался лежать небольшой предмет, обернутый пропитанной мазутом тряпкой, какие часто бросают на обочины водители автомашин.

— Все правильно, хотя и не ново, — проговорил Красин, — такое в руки без особой на то нужды никто не возьмет. А вам придется, товарищи… Разверните.

В грязный лоскут была завернута небольшая круглая и плоская банка из белого металла. Из нее извлекли плотно сжатые листы бумаги.

— Чистые листы, Роман Семенович, — доложил офицер, вскрывавший контейнер.