Расследование ведет майор Анискин - [8]
— Ясно. Продолжайте, Анжела Викторовна!
— На следующий день краской окатили Отиеву. Она как раз пошла в столовую, и ей досталось прямо на территории. Так что, товарищ сыщик, это кто-то из сотрудников автобазы: у нас тут посторонние не ходят!
— Согласен, — кивнул Анискин. — Продолжайте.
— Еще через день порцию краски за проходной получила Зелимханова. Потом — Лихачева, эта уже дома. Затем — Олесько, прямо у себя в подъезде. В общем, я почти одна осталась: пострадавшие сказали мне, что пока не отмоются, на работу не выйдут, остальные сотрудницы срочно заявления на отпуск написали, боятся… В открытую сказали: пока маньяка не найдут, мы на автобазу ни ногой. Остались только я, Ногайкина да Прохорова. Втроем за всех пашем! Работа бухгалтерии фактически парализована.
— А не было ли у бухгалтерии конфликта с кем-нибудь незадолго до начала всех этих неприятностей?
— Был неприятный инцидент, — пожаловалась Анжела Викторовна. — Но вы поймите нашу специфику: в автопарке несколько сотен мужиков работают. Работяги — водилы, слесаря, механики. Народ простой, университетов не кончали. Выпить любят. Начальство на них рапорта пишет, мы их премии лишаем за нарушение дисциплины. Они начальства-то боятся, а ругаться приходят к нам, в бухгалтерию. Вечно мы крайние. Вот и последний раз целую бригаду премии лишили, а они у нас тут такой скандал закатили, вплоть до истерики: Иванов, Фархутдинов, Смирнов, Сидоров, Козлов, Бабай-заде, Суязов. В общем, все, кого лишили. Ну да нам не привыкать, удар на себя приняли, так и сказали — идите вон отсюда, нечего зенки бесстыжие на рабочем месте заливать!
— Все ясно, Анжела Викторовна, — поднялся с места Анискин. — Кажется, я знаю, кто тут у вас хулиганит… Вы вызвали полицию вовремя — боюсь, вы могли стать следующей и последней жертвой!
Вскоре Анискин поговорил по душам с задержанным. Тот признался, что и вправду мстил женщинам из бухгалтерии за то, что его лишили премии. По результатам экспертизы мужчина был отправлен на принудительное лечение от алкоголизма.
КОГО ЗАПОДОЗРИЛ В НАПАДЕНИЯХ АНИСКИН И ПОЧЕМУ ОН РЕШИЛ, ЧТО ВАСИЛЬЕВА БУДЕТ ПОСЛЕДНЕЙ ЖЕРТВОЙ?
12. Любовь зла
Поднимаясь по больничной лестнице к палате потерпевшего, Анискин по мобильнику связался со старым судмедэкспертом Иванычем.
Медик как раз «колдовал» у себя в лаборатории над металлическим ножом, которым пырнул себя неудачливый самоубийца. Вроде в деле все было ясно, но порядок есть порядок, вещдоки надо изучать.
— Что говоришь? — переспрашивал Анискин. — Чистый нож? Никаких отпечатков пальцев нет? Спасибо, отбой.
У дверей коридора, ведущего к реанимации, майор встретился с крупногабаритной девушкой неприятной наружности.
— Вы родственница потерпевшего? — спросил Анискин.
— Я его невеста, — низким голосом ответила девица, вытерев глаза не слишком свежим носовым платком. — Юля Кулькова.
— А, так это вы «скорую» вызвали? — обрадовался майор. — Это хорошо, что вы здесь. Расскажите, что произошло.
— Мы с Василием должны пожениться через две недели, — поведала Кулькова. — Сегодня я пришла к нему в гости, а он, оказывается, с утра уже зенки залил, бесстыдник. Я ему сказала, что между нами все кончено, и домой отправилась. А по дороге жалко его стало. Васька-то, в принципе, хороший парень, выпивает не часто, да и за свадьбу уже тридцать тысяч уплачено, не отменять же ее. Думаю — прощу его. Возвращаюсь — дверь открыта, Васька на полу валяется в кровище, еле шевелится, а рядом с ним — нож. «Мне, — говорит, — без тебя, Юля, жизнь не мила. Вот и решил с собой покончить». Ну, я сразу «скорую», вызвала, а уж они — вас. Ничего не трогала — знаю, что нельзя, газету про это читаю!
— Спасибо, — поблагодарил ее Анискин. — Будем надеяться, что с Василием все будет в порядке.
В дверях палаты сыщик нос к носу столкнулся с врачом, который выходил оттуда, и поинтересовался здоровьем потерпевшего.
— Жить будет! — бодро отрапортовал врач. — Ему повезло, что выпил: алкоголь оказал анестезирующее воздействие. Иначе запросто загнулся бы от болевого шока.
— А не может быть такого, что не он сам себя ударил, а кто-нибудь его пырнул? — поинтересовался на всякий случай Анискин.
— Характер раны такой, что мог и сам себя порезать, мог и получить от кого-то. Но, судя по тому, что он говорит, чистой воды попытка суицида. А что, есть какие-то подозрения?
— Нет, просто мы обязаны рассматривать все версии произошедшего, — ответил сыщик, заходя в палату. — Работа такая.
Василий находился в сознании и вполне мог дать показания. Собственно, он почти слово в слово повторил рассказ своей невесты:
— С утра выпил пива, потом водочки. Потом Юлька пришла, ругаться начала, сказала, что ей такой алкаш не нужен. А когда она учапала, подумал: «Как же я жить без нее буду?» Нож схватил, которым селедку перед этим резал, да и пырнул себя в живот. Упал, чувствую, кровь течет, нож в сторону отбросил… Чую-уходит жизнь-то моя молодая по капельке. Испугался, думаю, надо в «скорую» звонить, а сил-то и нету уже. И тут Юлька возвращается, пожалела меня. Она же добрая на самом деле, только выглядит стервой.
Записав показания потерпевшего, Анискин вышел в коридор, немного подумал и, приняв решение, вернулся в палату:
