Расследование ведет майор Анискин - [11]

— Что случилось? — встревожился майор.

— Да вот, у Гаврилыча на ферме бык городского забодал! — ответил хромавший за толпой дед Пантелеймон, главный местный сплетник.

Анискин поспешил к месту происшествия. Бык-производитель Федор — гордость Ивана Гаврилова — в большом загоне спокойно жевал жвачку. Расстроенный фермер стоял у ограды, а рядом парень в красной футболке и красных шортах зажимал рукой плечо и орал на несчастного Гаврилова:

— Да я тебя, деревенщину, по миру пущу! Развели тут, понимаешь, монстров, которые на людей бросаются! Завтра же ветеринары приедут и твоего бугая усыпят!

Иван что-то пробормотал про «решить дело миром», здоровяк орал, что «это будет дорого стоить», и тут в дело вмешался Анискин:

— А что случилось то?

Городской парень, найдя слушателя, который еще «не в курсах», переключился на него:

— Мы с Иринкой (кивок на стоявшую рядом девушку) приехали на речку искупаться. Мы тут года два назад были, когда загона этого дурацкого еще не было. Так что знали, что тут самый близкий путь к берегу. Прошли через калитку в загон, идем себе спокойно, вдруг этот гад как бросится к нам со всех ног, и меня боднул! Иринка на него завизжала, у нее голос громкий, бык, видать, не вынес и отбежал в сторону. Стоит, снова траву жрет, как ни в чем не бывало. Да, Ир?

— Ага, — подтвердила девушка.

— Не знаю, что с Федькой случилось, — расстроенно пробасил фермер. — Через загон всегда люди ходят, он никогда никого не трогал. Его только коровы интересуют, вот на них он мастер бросаться!

— Авторитетно заявляю: на красный свет он среагирровал, — подал голос дед Пантелеймон. — Я на днях по телевизору передачу смотрел про Испанию. Там такая штука есть — карыда называется! Быки красный цвет ненавидят!

— Коррида, — поправил Анискин.

— Ах, так вот в чем дело! — хлопнул себя по лбу Гаврилов. — Ребята, ну простите, Бога ради! Ей-богу не подумал. Пойдемте в дом, я вам поляну накрою да с собой добра всякого дам — молочка, творога нашего. Меда опять же!

— Легко отделаться хочешь, мужик! — злобно заявил пострадавший. — Я на тебя завтра же в суд подам. Хочешь миром разойтись — клади прямо сейчас 50 тысяч, а не то бугая твоего ветеринары усыпят, да еще и моральный ущерб оплатишь!

Гаврилов растерянно оглядел односельчан. 50 тысяч рублей для него — огромная сумма, но, похоже, выбора не оставалось…

— Давайте все же пройдем в дом хозяина быка, — внезапно вмешался Анискин, предъявив удостоверение. — Может, придем к компромиссу…

— Не стыдно Вам врать, молодой человек, — заявил Анискин, едва уселись все за стол переговоров. — Напраслину на быка возводите. Перед девушкой решил пофорсить?

Через несколько минут молодой человек все же признался, что, оказавшись перед быком, решил повыпендриваться перед спутницей. Он долго дразнил быка, размахивая у него перед носом тряпкой, прежде чем спокойный Федька все же вышел из себя и боднул обидчика.

Почему Анискин не поверил в первоначальную версию пострадавшего?

17. Неудачный подарок

За 5 минут до окончания рабочего дня в кабинет Анискина один за другим вошли несколько милиционеров с торжественными и оттого немного глуповатыми физиономиями. Возглавлял делегацию старший лейтенант Сидоров. Анискин почувствовал приятное волнение: сегодня у него был день рожденья, и коллеги, конечно, пришли не просто так.

— Дорогой товарищ майор! — начал речь Сидоров на правах соседа по кабинету и напарника именинника. — Долго говорить не умею, а потому буду краток.

Старлей, вопреки обыкновению, действительно был краток и растянул панегирик всего на 15 минут. Затем взял заключительный аккорд:

— Долго думали над подарком. И в итоге, вспомнив, что вы маркист…

— Кто-кто? — удивился Анискин.

— Филателист, — подсказал подполковник Бабурин.

— Да-да, филателист, — исправился Сидоров. — Решили вручить вам редкую марку. Честно, товарищ майор, очень долго выбирали, но в итоге вспомнили, что вы коллекционируете марки хрущевской эпохи, и нашли раритет на ежегодной выставке маркистов.

— Филателистов, — подсказал подполковник Бабурин.

— Так точно, филателистов, — исправился Сидоров и, смутившись, скомкал окончание: — В общем, вот, поздравляем.

Под аплодисменты делегации старлей вручил своему начальнику подарочный мини-альбом в красном переплете. Глазам Анискина предстал раритет: строгая, как и положено той эпохе, двухцветная марка — мавзолей с надписью «Ленин» на фоне Кремля.

— Спасибо, коллеги. А теперь прошу на фуршет, — растроганно произнес Анискин и широким жестом принялся выставлять на заранее накрытый скатертью рабочий стол бутылки с коньяком, вином, рыбную и мясную нарезку, салатики и прочие вкусности, которые холостые майоры обычно покупают для того, чтобы справить на работе, в мужском коллективе, какое-либо празднество.

Через час, когда милиционеры слегка захмелели и разбились на кучки по интересам, Анискин вновь решил полюбоваться маркой. К нему подошел развеселившийся Сидоров и, кинув взгляд на раритет, удивился:

— Я что-то сразу и не заметил. Ничего себе, стоимость марки — 50 копеек! По-моему, для советского времени это очень дорого!

— Ну, коллега, на марке же стоит дата выпуска: 1958 год. Хрущевская денежная реформа началась лишь через три года, так что де-факто эта марка стоила 5 копеек.