Расследование смерти мадам Бовари - [29]
Он не прошел и сотни метров к мосту над Риёль, как услышал нечто похожее на «пс-с-с!». Реми звала девушка, которая, судя по всему, специально поджидала его.
— Тебе чего?
— Я Мари, дочь господина Омэ.
— Я знаю, сразу тебя узнал. Это ведь ты как-то раз приносила мне письмо. Ну так что?
— Идите сюда, — и она решительно потянула его за руку, чтобы втащить в калитку. — Я должна с вами поговорить.
— Почему тогда не пришла? Чего ты хочешь?
— Папа говорит, что вы имеете важный чин в полиции и что вы проводите расследование смерти Эммы.
— Это точно, только у меня не такой уж высокий чин.
— Это правда, что Жюстена обвиняют, будто он дал яд мадам Бовари, и что его отправят теперь в тюрьму в Руан?
— Правда.
Она округлила глаза.
— Не верьте! Я знаю Жюстена, он хороший! Он боится моего отца, вот и наврал. Никогда он не давал яд Эмме Бовари!
— Откуда ты это знаешь, маленькая плутовка? Понимаешь ли ты важность того, что сейчас сказала?
— А я хочу задать вам еще один вопрос, и очень важный: вы кого-нибудь любите? Вы уже были женаты?
— Нет, — ответил Реми, — но тебе-то что за дело? А ты сама кого-нибудь любишь?
Она отпустила его руку.
— Иногда люблю Жюстена, — заявила она. — А иногда не люблю. Вот сейчас я люблю вас.
— Погоди-ка, глупышка, скажи сейчас же, что ты знаешь о мышьяке!
Но ее уже и след простыл.
5
Наступала ночь, а вокруг все громче звучала капель. Послышались бубенцы — это из Руана возвращалась «Ласточка». На постоялом дворе появился хромой Ипполит, он светил перед собой фонарем и готовился разбирать посылки, сложенные под брезентом. Из трактира доносился глухой стук бильярдных шаров — это играли два коммивояжера, застрявшие здесь из-за непогоды. Напротив, в лавке аптекаря, кто-то зажег свечу рядом с цветными сосудами, и на улицу из витрины лился глубокий красный и зеленый свет. Рабочий день маленького Жюстена в аптеке закончился, и он пошел улицей к кухне Омэ, где его тоже ждали хлопоты.
Реми стоял на улице, в темноте и слышал, как звякает ложками и тарелками семейство Омэ, заканчивая свой ужин. Пламя свечи в витрине аптеки вдруг заплясало, приоткрылись ворота, и из них показался Жюстен. Крадучись, как кошка, он направился куда-то, обходя лужи.
Куда он собрался?
Жюстен шагал к крытому рынку и церкви, и Реми перешел улицу, чтобы проследить за ним. Один, а затем второй, они вошли в ограду кладбища, окружавшего церковь. Вокруг все было безмолвно и покрыто темнотой. Лишь с окраины городка слышалось дыхание освободившейся ото льда реки, и издалека доносился лай собак на псарне Юшет. «Самое время промчаться Хеллеквинской Охоте», — подумал Реми, хотя и не очень-то верил во все это.
Из-за островерхой колокольни выплыла луна. Она залила все вокруг серебристым светом, и тогда полицейский разглядел возле могилы стоящую на коленях и сотрясающуюся от рыданий фигуру. Могила Эммы Бовари или кого-нибудь другого? Завидев его, человек вскочил и хотел удрать, но было поздно: Реми набросился на него и прижал к церковной стене. Это был Жюстен.
— Отпустите меня! — завопил он. — Это я, Жюстен, провизор господина Омэ!
— Вот именно тебя-то я и ищу, дурачок! — крикнул Реми и зажал ему рот руками, чтобы тот не орал. — Что ты тут делаешь в ночи, да еще и ревешь, как белуга?
— Ничего, клянусь вам!
— Погоди! Теперь, когда мы с тобой одни, ты мне скажешь точно, что произошло с мадам Бовари.
— Что произошло? Где?
Луна тонким серебристым лучом осветила лицо Жюстена.
— Говори! Ты бледен, как мертвец.
— Я?
— Как мертвец, говорю тебе. Давай, выкладывай все начистоту!
— Я ничего не знаю.
— Хочешь в тюрьму угодить?
— Почему это?
— Из-за мышьяка!
— Как, из-за мышьяка?
— Ты дал мышьяк мадам Бовари. Господин Омэ подал жалобу, в которой обвиняет тебя в том, что ты самовольно выдал яд.
— Он меня обвиняет?.. Но он же обещал…
— Скажи мне правду! Ключ от лаборатории господина Омэ был действительно оставлен на двери?
— Нет.
— А где он был?
— На жилете господина Омэ, как всегда.
— Тогда каким образом мадам Бовари получила мышьяк?
— Я больше ничего не знаю, месье.
— Ты что-то видел, да или нет?
Молчание.
— А если господин Омэ обвинит тебя, что ты украл мышьяк, чтобы дать его мадам Бовари?
— Он солжет, месье.
— И тем не менее, он тебя обвиняет. Во флаконе не хватает яда, и он говорит, что это ты его взял.
— Он лжет.
— Аббат Бурнизьен утверждает, что ты был влюблен в мадам Бовари, что ты был готов ради нее на какое угодно безрассудство!
— Я никогда не давал мышьяк мадам Бовари!
— Надо, чтобы ты это доказал!
— Я ничего не делал!
— Докажи!
— Это правда, я считал мадам Бовари очень красивой, приятной, она так хорошо одевалась, так чудесно пахла, но никогда не обращала на меня внимания. Ну ладно, я вам все скажу… В тот вечер, про который я вам говорил, она вообще не приходила к господину Омэ. Она мне не угрожала, она не просила у меня яд. Я соврал. Господин Омэ выдумал эту историю и приказал мне рассказать ее вам. Он не хотел, чтобы его обвинили в небрежном ведении учетных книг. Он меня заставил.
— Ты уверен?
— Да.
— Ты подпишешься под своими словами?
— Пожалуйста, не говорите об этом господину Омэ! Он меня тотчас же выгонит!
— Но если не ты, то кто тогда дал яд мадам Бовари?
Две улики — обувь («Тайна голландской туфли») и плащ («Тайна испанского мыса») — оказываются камнем преткновения в раскрытии серии убийств, взбудораживших почтенную публику и полицейское начальство. И только Эллери Квин, знаменитый сыщик-любитель, путем логических умозаключений разгадывает, казалось бы, неразрешимую тайну дерзких преступлений.
Жизнь Эллери Квина — детектива-любителя и писателя — чрезвычайно интересна и необычна, потому что насыщена множеством криминальных сюжетов. На этот раз читатель насладится запутанными расследованиями, которые Эллери ведет в связи с наследством в пользу молодой девушки («Светильник божий») и убийством плейбоя («Календарь преступлений»).
Несколько загадочных убийств, совершенных Котом-душителем, повергли в панику целый город, но больше всего пугало в них полное отсутствие мотивов («Кот со многими хвостами»). Нет мотивов и в не менее загадочных знаках, предвещающих возможные преступления («Происхождение зла»). Однако чем загадочнее, тем интереснее — таков девиз детектива-любителя и писателя Эллери Квина, который снова оказывается в гуще драматических и кровавых событий.
Романы «Чудо десяти дней» и «Две возможности» объединены местом действия — городком Райтсвилл, в котором уже некогда побывал знаменитый писатель и сыщик-любитель Эллери Квин и в котором снова творятся преступления. Обеспокоенные горожане справедливо надеются, что и на этот раз проницательный Эллери сумеет отыскать убийц.
У Светы рост, между прочим, метр семьдесят восемь и очки плюс шесть. Это на всякий случай, если в книжке про рост забыла написать. А началось все давно, но ничего не случалось. А потом как все завертелось! А потом оказалось, что все не так. А потом оказалось, что все все же так, но совсем даже по-другому. А Аня тоже метр семьдесят восемь, но со зрением все в порядке. И с головой, это только Лесина - дура.А фон Кёстлин… ой, всё! И не слова про Магическую Академию! А ещё... Что должно быть в настоящем классическом детективе? Загадка, которую внимательный читатель может сам отгадать.
В седьмой том «Золотой библиотеки детектива» вошли серия новелл Э. Уоллеса «Сообразительный мистер Ридер» и рассказы Г. К. Честертона («Воскрешение отца Брауна», «Небесная стрела», «Проклятие золотого креста», «Крылатый кинжал», «Призрак Гидеона Уайза», «Собака-прорицатель»).
Этот роман удивительно похож на японскую акварель или на старое, чуть пожелтевшее от времени фото, на котором сквозь паутину времени проступает лицо неземной красавицы. На его страницах оживает тайный мир звезды мирового экрана — великой и божественной Греты Гарбо.Автор романа Морис Одебер не ставит своей задачей рассказать нам всю правду об актрисе. Для него она навсегда остается недосягаемой, а ее тайны — непознанными. Поэтому Одебер только очень деликатно прикасается к эпохе Греты Гарбо, словно к тонкому лучу, вобравшему в себя свет ушедшей звезды.Морис Одебер — преподаватель философии, актер, режиссер, автор более пятидесяти пьес и двух романов.