Расследование по-итальянски - [28]

– У меня множество высоких связей, мистер Тарчинини, и никто не посмеет отказаться взять на работу достойного человека по моей рекомендации. Следовательно, мы можем объявить Стиву Мерси, что для него начинается новая жизнь и я всеми силами помогу ему занять в обществе приличное место.

– Он будет благословлять ваше имя, синьорина! Я счастлив, что нашел в вас такую союзницу! Быть может, вы согласитесь выпить со мной в ознаменование нашего пакта?

Воодушевление Тарчинини позабавило Черити. Решительно, этот маленький итальянец нравился ей все больше и больше – рядом с ним и дышалось легче – ледяная атмосфера дома Лекоков теплела. Старая дева улыбнулась.

– С удовольствием. Анджело, принесите нам кока-колы.

Ромео горестно застонал.

– Сжальтесь, синьорина! Не заставляйте меня пить кока-колу! Я согласен, что этот напиток освежает, укрепляет и все такое прочее… но… но я к нему не привык.

– А что же мы тогда будем пить?

Глаза Черити полыхнули от негодования и шепотом, словно не решаясь вслух произнести такое кощунство, она добавила:

– Ведь вы, надеюсь, не посмеете предложить мне виски?

– О нет, синьорина! Я бы никогда не позволил себе ничего подобного! И потом, у нас в Вероне виски почти не пьют… Но у меня есть «Кьянти»…

Черити в ужасе отшатнулась.

– Вино? В этом доме никогда не было ни капли подобной мерзости!

– Быть может, именно поэтому здесь так грустно?

С этими словами Тарчинини достал бутылку «Кьянти» и бокалы.

– Я не стану даже пробовать это гнусное зелье! – продолжала возражать Черити.

– Тогда каким образом вы сможете составить свое мнение?

Побежденная столь неотразимой логикой, Черити пригубила вино, потом отпила глоток и озадаченно проговорила:

– Положа руку на сердце, я не могу сказать, что мне противно…

– Вот видите?

Ошарашенный Анджело ломал голову, какие тайные силы помогли тестю Сайруса заставить кошмарную старую деву изменить пуританскому прошлому.

– А теперь, синьорина, давайте выпьем за полное оправдание Стива Мерси!

Они осушили бокалы, и у мисс Лекок порозовело лицо.

– Ну, что вы думаете о «Кьянти», синьорина? – коварно спросил Ромео.

– Пока я не решаюсь сказать определенно…

– Правильно, синьорина, для полной уверенности всегда нужны неоспоримые доказательства!

Он снова наполнил бокалы, и Черити так же лихо выпила свою порцию. А минут через пятнадцать двухлитровая бутыль изрядно опустела. Анджело с ужасом думал, как бы ему не пришлось стать свидетелем такого жуткого зрелища, как вдребезги пьяная предводительница «Первопоселенок Запада». А мисс Лекок с каждым бокалом утрачивала свойственный ей ригоризм. Наконец она ласково потрепала Ромео по щеке.

– Вы мне ужасно нравитесь, мой мальчик!

Отец Джульетты поклонился.

– Это для меня великая честь, синьорина.

– Дайте-ка я вас поцелую.

Тарчинини бросил на Анджело тревожный взгляд – лицо дворецкого сохраняло обычную невозмутимость, хотя, по правде сказать, на сей раз он с огромным трудом сдерживал смех. Черити сжала итальянца в объятиях, и бедняге на мгновение показалось, что на него напал гигантский спрут. Нежности Черити больше всего напоминали состязание по вольной борьбе. Наконец, тетушка Сайруса жалобно простонала:

– Ромео, не уезжайте в Италию! Останьтесь со мной! Я богата, и мы заживем очень весело.

Удар гонга, оповестивший, что пришло время обеда, прервал любовные излияния старой девы. Рефлекс, некогда открытый Павловым, заставил Черити выпрямиться. Она нетвердой походной направилась к шкафу и, решив, что выход именно там, исчезла внутри. Анджело пришлось вывести ее на верную дорогу. Когда за Черити закрылась дверь, мужчины, напряженно прислушиваясь, стали ждать, не раздастся ли шум падающего тела, но ничего подобного не произошло. Они с облегчением перевели дух.

– Синьор Тарчинини, вы позволите мне заметить, что, по-моему, вы несколько перегнули палку? – не выдержал дворецкий.

– Позволяю, Анджело мио, ma que! Это научит их, как выгонять меня из дому, верно?

* * *

Все семейство, включая Тарчинини, собралось за обеденным столом. Джульетта, опасаясь встретиться взглядом с отцом, не смела поднять глаза. Так Каин прятался от взоров Всевышнего. По приказу Элмера Анджело пошел узнать, почему задерживается Черити. Вернувшись, дворецкий сообщил, что мисс Лекок просила ее не ждать. Это нарушение ритуала немного раздосадовало Лекока-старшего. Быстро прочитав молитвы, он уже собирался, как и все остальные, сесть, но в столовую неожиданно вошла его сестра. И это стало завязкой драмы, хотя никто, кроме Ромео, сначала ничего не понял. Слегка пошатываясь, Черити добралась до своего места и тяжело плюхнулась на стул.

– Вы плохо себя чувствуете, Черити? – с тревогой осведомился Элмер.

Старая дева окинула брата туманным взором и голосом, какого еще никто не слышал от мисс Лекок, вдохновительницы «Первопоселенок Запада» и грозы бостонского высшего света, отчеканила:

– А может, ты перестанешь лезть не в свое дело, Элмер?

Вряд ли Лекок-старший испытал бы большее потрясение, даже если бы кто-нибудь из служащих плюнул ему в лицо. Привычный мир рушился, и Элмер не понимал, как себя вести. Что до его супруги, то она просто окаменела. И даже те, кто еще сохранил остатки хладнокровия, не могли бы сказать, дышит она или нет. Сайрус таращил на тетку глаза. Тарчинини с лицемерным видом лжесвидетеля прикинулся, будто ничего не понимает, – благо, незнание английского языка давало ему такую возможность. Только Патриция хохотала до слез. А Черити, словно не догадываясь о всеобщем смятении, мрачно взирала на свой бокал. Неожиданно в гробовой тишине снова раздался голос мисс Лекок: