Расслабься, крошка! - [17]
В его хрипах гласные превалировали и тянулись как-то странно, почти музыкально, словно он пытался спеть, да медведь наступил не только на ухо, а прямо на голову. Галя, воспользовавшись моментом, рванула к дверям.
Егор вновь перегородил ей путь.
— Да что вы тут под руку лезете? — возмутилась она. — Пустите, мне работать надо.
— Кого вы имели в виду? Кто умер? — требовательно повторил Егор.
Галя закатила глаза:
— Да парень этот, актер из Москвы. Антон. Он же тут, у нас, на лужку с лошади упал и шею сломал. Вы ж знать должны…
Егор оторопел.
— Это здесь было? — пролепетал он.
— Здесь, здесь. В прошлом месяце, вон на той поляне, где вы сейчас кино снимали.
Егор беспомощно обернулся на поле, где только что валялся в траве.
Официальные сводки новостей были скупы и названия местности, где погиб Антон, толком не сообщали, не назывался и пансионат, в котором жила группа. Хотя, может, и назывался, да Егор слушал невнимательно, ошеломленный смертью когда-то близкого друга. Воспользовавшись его замешательством, официантка рванула к дверям и скрылась внутри. Помявшись на ступеньках еще пару минут, Егор вошел внутрь и сразу направился в свой номер, сопровождаемый молчанием безглазых барельефов.
Настроение, такое благостное с самого утра, куда-то улетучилось.
Если в самолете он еще вспоминал о погибшем Антоне, то в кутерьме съемок трагедия отодвинулась на задний план.
Усевшись на кровать, Егор с ужасом подумал: месяц, уже целый месяц.
Вытянув из шкафа чемодан, он стал лихорадочно бросать в него вещи, словно пытаясь отогнать резкими движениями неуютные воспоминания. Воспоминания упорно сопротивлялись.
Машина, которая должна была отвезти Егора в аэропорт, задерживалась по непонятным причинам, а на звонки отправленный в аэропорт с паспортом и деньгами водитель не отвечал. Донельзя раздраженный Егор бросил телефон на кровать. Подумав, вытащил из чемодана непочатую бутылку виски, купленную еще по пути в Киев в дьюти-фри и благополучно позабытую. Стаканчик в номере был всего один, рядом с сиротливо поставленным на тумбочку графином. Егор взял стаканчик и подозрительно понюхал. Из него ничем не пахло, разве что пылью. Брезгливо протерев его полотенцем, Егор сорвал пробку с бутылки и набулькал себе виски.
Жидкость в стаканчике манила приятным янтарным оттенком, но Егор почему-то посмотрел на нее с подозрением, а потом осторожно понюхал.
Запах как запах.
Закусить было нечем, а спускаться вниз в буфет он не захотел и потому, зажмурившись, храбро глотнул теплый виски, закашлялся и занюхал рукавом. Горячая волна обожгла горло и рухнула в желудок каменным кулаком. Спустя минуту по телу разлилось приятное тепло…
Походив по комнате, Егор еще раз безрезультатно позвонил шоферу, подумал и налил еще виски.
Вторая порция пошла легче. Егор улегся на кровать и уставился в потолок. Приглушенная спиртным, совесть ехидно скулила где-то на краешке подсознания, но заткнуться не хотела.
Разглядывая облупившуюся штукатурку, Егор мрачно думал: они ведь вполне могли остаться друзьями. Ну подумаешь, женщину не поделили. Когда такое было, что баба себя предложила, а мужик отказался? Ну, набили друг другу морды, да и разобрались, или бутылка бы помирила. Сколько раз они сидели вот так, лицом к лицу, обсуждая победы и неудачи?
Не сосчитать…
«Все потому, что ты слишком гордый!» — фыркнула придушенная совесть.
— Заткнись, — прошептал Егор и отважно хлебнул прямо из горлышка.
«Если бы ты сам не вел себя как последняя свинья, вообще ничего не случилось бы, — не сдавалась совесть. — Но тебе же работа важнее людей, чурка бесчувственная. С чего ты взял, что тебя будут ждать вечно?»
Ответить было нечего.
Егор хлебнул еще, чувствуя, как в носу предательски запершило, а к горлу подкатил ком острой жалости, но отнюдь не к погибшему непрощенному Антону.
Жаль было себя — по-страшному…
Собственная жизнь показалась вдруг никчемной.
Егор шумно вздохнул, а из глаз брызнули слезинки. Расправившая крылья совесть бросилась в атаку. Егор поставил бутылку на пол, перевернулся на живот и уткнулся в тощую, как спина подростка, подушку.
Он не слышал, как открылась дверь, и поднял голову, только когда кто-то сел рядом, а тонкая рука осторожно прошлась по волосам.
— Ну что ты, — мягко произнесла Карина. — Не переживай. Все хорошо. Все хорошо.
Егор проснулся рано утром, оттого что кто-то осторожно скребся в дверь.
Карина спала и только недовольно почмокала губами, когда он вытянул из-под нее свою руку.
В дверь снова поскреблись.
Егор потряс головой и поискал глазами свои трусы, но почему-то их нигде не было. Мысленно махнув рукой, он натянул джинсы на голое тело и осторожно высунул голову в коридор.
На пороге с виноватым видом стоял пропавший шофер.
— Извините, — пролепетал он. — Машина, зараза такая, сломалась в чистом поле, там даже связи не было. Пока эвакуатор вызвал, пока то да се… Я решил: раз вы на рейс все равно опоздали, то не полетите, и не стал билет брать…
Егор шикнул, велел ждать внизу и воровато прокрался в ванную. Наскоро умывшись, он нацепил майку, сунул ноги в туфли и, прихватив чемодан, как вор, выскользнул из номера.
Когда ваша жизнь летит под откос, когда ваша семья и друзья убиты, вам не остается ничего другого, кроме доброй старой мести. Если вы в прошлом снайпер, то мафиозные лидеры захлебнутся в крови…
Обычные человеческие пороки – страсть, деньги, секс, власть, красота – являются главными действующими лицами этого сумасшедшего триллера, от которого невозможно оторваться. В нем вы найдете все: тайну, от которой стынет кровь в жилах, обаятельных негодяев, безжалостно вершащих судьбы всех, кто попадает под их чары, влюбленных банкиров, любовные треугольники и четырехугольники, хорошо срежиссированные несчастные случаи, бесследные исчезновения, загадочные смерти и милые призраки тех, кого считали мертвыми.
В ее жизни ничего не осталось, лишь усталая обреченность и пустота. Саша была оскорблена и унижена, а гордость ее растоптана. Что ей дала эта борьба за правду и справедливость, кроме стыда и мук совести? Эта история обнажила столько скелетов в шкафу!.. Получается, Сашин дед был далеко не праведником. И зачем только она затеяла расследование его гибели, втянув в него журналистов Никиту Шмелева и Юлию Быстрову и подставив их всех под пули? Когда на свет вышло темное прошлое ее деда, стали выясняться чудовищные подробности… Что же теперь делать — остановиться на полпути? Нет, Саша все же должна узнать, за что его убили.
Скорее всего, эта история — пустышка, коих в их репортерской профессии тысячи. А вдруг, наоборот, то самое, чего любой журналист ждет всю жизнь?.. Юля поняла: она не успокоится, пока не размотает клубок странных событий до конца. И не позволит своему старому другу Никите, с которым у нее когда-то случился бурный, но короткий роман, одному заниматься этим делом. Слишком опасно! Они будут рыть землю носом, но выяснят, что за таинственный объект упал ночью в тайгу. Приятель Никиты случайно заснял этот момент на телефон, после чего бесследно исчез… Жив ли он? И почему жители соседней деревни боятся ходить в тот лес? Вряд ли дело в поселившихся там сектантах-солнцепоклонниках… Кто бы мог подумать, что в этой глухомани наберется столько тайн! Ни Юля, ни Никита даже не подозревали, в какую авантюру они ввязываются…
Новый гламурный эротический триллер от автора нашумевшего бестселлера «Смерть в ритме танго».
Вряд ли молодая театральная актриса Алиса Мержинская догадывалась, насколько круто ее жизнь переменится после смерти мужа. В наследство от успешного бизнесмена ей достаются вредные родственники, куча долгов, претензии местной братвы, а также парочка покойников. Распутывать клубок странных событий вокруг себя Алисе придется в одиночку, ведь оказавшийся рядом мужчина ее мечты может легко перейти в стан врага…
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.