Рассказы - [25]

Япп лежал, оцепенев от страха, и вращал карими глазами.

Это помогало ему думать, а думать было необходимо, особенно сейчас.

Краем глаза он заглянул в пропасть. Все было тихо. Непонятные крики смолкли, теперь только тихо шумело у него в ушах.

Но вскоре снизу донеслись какие-то звуки.

Япп вздрогнул и съежился.

Оттуда, из бездонной глубины, долетел слабый звук, легкий, словно пушинка, подхваченная воздушной струей. Япп, лежавший на краю пропасти, скосил глаза, чтобы увидеть дно.

Там, внизу, лежал неподвижный человек. Такой маленький, что был почти незаметен. Хотя это был большой человек — друг и хозяин.

Япп содрогнулся.

Отсюда все внизу казалось маленьким. Неподалеку стояли дома. Кто-то подбежал к лежавшему. И в небо взмыл слабый крик.

Япп различал и дома, и то неподвижное тело, и каменные глыбы, слышал голоса. Он прекрасно видел, как подошли еще несколько человек и как они все копошились там, внизу, куда отвесно уходила каменная стена. Он выкатил глаза, чтобы ничего не упустить, взгляд его не отрывался от толпящихся людей. А они его не замечали. Япп отчаянно вращал глазами, чтобы осмыслить событие, но это ему не удавалось.

Исчез тот, кто был для Яппа всей жизнью. Шел-шел — и вдруг его не стало. Япп, трусивший за ним по пятам, видел, как хозяин поскользнулся на узком уступе, идущем вдоль пропасти.

Япп едва удержался на самом краю. И тут же над ним разразилась невидимая буря. Спасаясь от нее, Япп распластался на уступе.

Это было все, что он знал. Впрочем, и этого он тоже не знал. Просто лежал распластавшись.

Толпа внизу заметно увеличилась.

Двигались у Яппа только глаза. От них не укрылось ничего из происходящего в поселке. Его чуткий слух тоже пытался что-нибудь уловить, но звуки скользили мимо, он был смертельно испуган — страшная, непостижимая бездна и случившееся словно заворожили его.

Япп пристально вглядывался вниз.

Вздрогнув, он повернул голову — никого; никто не собирался сталкивать его в бездну.

Где-то далеко сорвался камень и, чуть слышно громыхнув, полетел в пропасть. Однако этого звука было достаточно, чтобы Япп еще сильнее прижался к земле. Солнце светило прямо на него, но холод от всего, что случилось, был сильнее солнца, и Япп дрожал точно в ознобе.

Люди внизу волновались. Они что-то предпринимали и все время двигались. Видно было плохо, и Япп не понимал, что там делается.

Внезапно его одиночество было нарушено.

Неподалеку в скалах закричала птица. Непонятная весть. От нее лапы пса странно зашевелились, они начали рыть и скрести сухую землю, сам же он продолжал лежать в прежнем положении. Все четыре лапы лихорадочно работали, словно независимо от его сознания.

Вскоре птица показалась. В пустоте, где царил только ветер, эта птица чувствовала себя в своей стихии, она бесстрашно ринулась туда со скалы. И полетела вниз. Япп взвизгнул, но птице ничего не грозило: опустившись поближе к людям и к тому, чем они были заняты, она отлетела в сторону и снова легко взмыла ввысь. Так легко, словно была одной из теплых воздушных струй, поднимавшихся оттуда.

Она пролетела совсем рядом с Яппом.

Взгляд ее полоснул его, точно молния.

Япп не понял этого взгляда. Но то был недобрый взгляд, и лапы пса снова стали яростно рыть землю. Птица была уже далеко, вскоре она превратилась в точку и исчезла за гребнем горы.

Япп все так же лежал распластавшись и бессознательно работал лапами. Земля была сухая, как пепел; из-под его лап в пропасть струился красноватый ручеек, такой тонкий, что тут же превращался в дымок, и его увлекал с собой поток воздуха, поднимающийся из бездны.

Япп был в ярости от чего-то, что было далеко отсюда. Он опять вздрогнул и заработал лапами еще сильнее. Увидел, что там, внизу, люди начали расходиться. Наконец и последние ушли, никого. Он видел плохо, то — самое важное — было словно в тумане, оно сливалось с камнями, деревьями и домами. Япп остался один. Его дрожащий чуткий нос не улавливал больше ничего.

Он не сдавался. Лапы его неистово зарывались в землю. Их стремительное движение не прерывалось ни на секунду. Над головой Яппа завывала буря, разыгрываясь все сильнее.

Вскоре лапы стало колоть и жечь. На них появились раны. Вначале Япп не обращал на это внимания, продолжая судорожно рыть землю, но вот ему стало так больно, что лапы остановились сами собой.

Япп тесней прижался к земле. Но не расслабился, а напрягся еще больше. Сухой, горячий нос был поднят вверх, и если бы у людей, копошившихся внизу, глаза были способны видеть дальше обычного, они бы увидели его нос на фоне неба, торчащий над уступом, словно шарик.

Но люди, возившиеся на дне этой роковой бездны, не обладали зрением ястребов или орлов. Случившееся ослепило их. Они не видели нервного собачьего носа, торчавшего где-то в синеющей высоте.

Они были потрясены.

— Придется, видно… — сказал наконец кто-то.

— Да, — отозвался другой.

Погибший еще лежал на земле. Людям казалось, будто невидимая рука схватила и держит их, не давая двигаться. Помочь сорвавшемуся в эту бездну было уже невозможно — спешить было некуда. Его близкие, те, которым было положено больше всех заботиться о нем, тоже не спешили. В эти первые минуты смерть того, кто сейчас ушел из жизни, представлялась им невосполнимой утратой.