Рассказы - [52]

Гарри вернулся в гостиницу, когда я уже застегивал клапан кобуры под левой рукой.

— Брось это, Ральф, — сказал он.

— Бросить? — переспросил я. — Как это — бросить?

Он снял пальто и швырнул его на кровать.

— Банк закрыт.

— Не может быть, — ответил я. — Ведь нынче вторник.

— Еще как может, — сообщил Гарри, потом достал из кобуры свой пистолет и отправил следом за пальто на кровать. — Очень даже может. Все может быть закрыто, поскольку сегодня — день Гриффина.

— День чего?

— Гриффина, — втолковал мне он, стянул кобуру с портупеей и тоже швырнул на кровать. — День Кенни Гриффина.

— Ладно, сдаюсь, — сказал я. — Что такое «кенни гриффин»?

— Это астронавт, — ответил Гарри, расстегнув ворот сорочки, и плюхнулся на кровать сам. — Он родился и вырос в этом городишке. Сегодня он сюда возвращается, и горожане устраивают в его честь торжественное шествие.

— Перед банком?

— Какая разница? — Гарри вытащил из-под себя пистолет, поправил подушку и закрыл глаза. — Банк все равно не работает.

Я склонил голову набок и услышал далекие звуки оркестра.

— Очень мило с их стороны.

— Они хотят вручить ему ключи от города, — добавил Гарри.

— Очень мило.

— Речи, детишки с цветами и все такое.

— Это так мило, что меня просто мутит.

— Но он побывал на луне, — подчеркнул Гарри.

— Вот и сидел бы там! — рявкнул я.

— Завтра все сделаем.

— Знаю, — ответил я. — Но все равно досадно.

Происходящее раздражало меня куда больше, чем Гарри, потому что план операции составлял именно я. А я ненавижу, когда что-то срывается, или план приходится менять, пусть и самую малость. Например, наметить работу на вторник, а делать её в среду. Совсем маленькое изменение, не имеющее, в общем-то, никакого значения, но нам придется проторчать в этой дыре лишний день, а значит, возрастает опасность быть опознанными в будущем. Придется менять авиабилеты, и какой-нибудь догадливый служащий может об этом вспомнить. В гостинице в Майами мы появимся днем позже. Возможно, в этом нет ничего страшного, но ведь одной маленькой пробоины иногда достаточно, чтобы пустить ко дну могучий крейсер. Помнится, в детстве я видел это изречение на плакате, и оно произвело на меня неизгладимое впечатление.

По натуре я — организатор. Этот банк и этот городишко я «вычислял» целых три недели, ещё до того, как родился сам план. Потом — ещё пять дней после разработки плана. Я выбрал верный способ ограбления, верное время, верный маршрут отхода. Все было верно. Единственное, чего я не учел, — это астронавт, выросший здесь и решивший посетить родные места именно в МОЙ день. Я потом ещё сказал Гарри: «Он что, не мог просто позвонить?»

Короче, дело мы провернули в среду. Ровно в 2.54 мы вошли в банк, натянули лыжные маски и объявили: «Ограбление. Всем оставаться на местах!»

Все застыли. Пока я наблюдал за людьми в банке и за входной дверью, Гарри перемахнул через конторку и принялся набивать сумку деньгами. Надо сказать, что в среду план сработал ничуть не хуже, чем во вторник. Три дня в неделю — во вторник, среду и четверг — в 2.54 в помещении банка оставалось всего трое работников, остальные уходили обедать. Им приходилось трапезничать позже обычного, потому что в обеденный перерыв в банке как раз был наплыв клиентуры. Но я проверил: в середине недели в 2.54 там никогда не набиралось больше трех человек, а среднее число получилось чуть больше единицы. В день ограбления, к примеру, у конторки оказалась только одна пожилая дама, которая, несмотря на яркое солнце, держала в руках зонтик.

Стало быть, и концовка плана в среду сработает ничуть не хуже, чем во вторник. Светофоры, по моим наблюдениям, во все дни недели горели одинаково, расписание авиарейсов не менялось, а движение на кольцевом шоссе ничуть не отличалось от движения в другие дни. И все-таки я не люблю, когда что-то меняется не по моей воле.

Без одной минуты три, за минуту до срока, Гарри наполнил суму деньгами. Мы оба стали у двери, и, когда секундная стрелка описала ещё один круг, Гарри спрятал пистолет, стянул маску, подхватил сумку и зашагал к пожарному гидранту, возле которого мы поставили угнанный «форд». Теперь мне оставалось ждать сорок секунд. Я ухитрялся смотреть во все стороны сразу: на часы, на троих служащих банка, на старую даму, на Гарри, сидевшего в машине. Если бы ему не удалось завести машину вовремя, нам пришлось бы ждать ещё минуту и десять секунд.

Но машина завелась сразу же. Спустя тридцать одну секунду Гарри подал мне знак. Я кивнул, выждал ещё девять секунд и пулей вылетел из банка. Сорвав маску и спрятав пистолет в кобуру, я пробежал восемнадцать метров, нырнул в машину, и мы поехали. На углу стоял светофор.

— Двадцать две мили в час, — напомнил я, глядя на красный глазок светофора.

— Знаю, — ответил Гарри. — Не волнуйся, я все помню.

Зеленый свет зажегся в тот миг, когда мы подкатили к перекрестку, и машина проскочила поперечную улицу, даже не замедлив ход. Оглянувшись, я увидел людей, выбегающих из дверей банка.

Справа, не доезжая половины квартала, был переулок. Гарри плавно свернул и аккуратно вписался в улочку шириной чуть больше нашей машины. Впереди стоял ещё один автомобиль. Гарри затормозил, я прижал к груди сумку, и мы выскочили из «форда». Гарри поднял капот и, схватив пучок проводов, напрочь оторвал их от клемм, потом захлопнул капот и бросился следом за мной.