Рассказы. Том 4. Фатализм - [243]

Я освободил его руки и попытался ударить по подбородку, но он пригнулся и прижал большие пальцы к моим глазам. Это было больно. Я прицелился еще раз, но ничего не вышло. К этому времени его руки снова обвились вокруг моей шеи, и все вокруг начало краснеть. Краснота стала черной. Я слышал, как он утробно рычит и хрипит, и его пальцы сжимались все сильнее и сильнее. Время галантности прошло: я пнул его в живот. С удивленным ворчанием он откинулся назад, схватившись за солнечное сплетение.

2. Они летают по ночам

Подбежал охрипший от одышки шериф Ши; вместе мы схватили нашего пленника и подняли его на ноги. Тип оказался бродягой. На нем был цельный комбинезон, испещренный дырами, в которых виднелись участки голой и очень грязной кожи, давно нуждающейся в ванне. Его желтые волосы спутались и свисали на глаза, что было очень кстати. Глаза были синими, как у куклы, и такими же пустыми. Его губы безвольно обвисли, с них свисали слюни. Картину дополнял ярко выраженный зоб.

— Да это же Томми! — сказал шериф. — Он немного того, — прошептал он, — но безобидный.

Шерифу не нужно было говорить мне, что с этим парнем не так. В это я легко мог поверить. Но в «безобидности» Томми я что-то сомневался. Я потер свои ноющие глаза и шею, в то время как шериф похлопал Томми по спине.

— Что ты делал на стене, Томми? — спросил он.

Томми поднял угрюмое лицо.

— Я смотрел на летучих мышей.

— Каких еще летучих мышей?

— Летучих мышей, которые летают в сумерках. Они вылетают из окон, и слышно, как они скрипят друг на друга.

Я взглянул на шерифа Ши. Тот пожал плечами.

— Здесь нет никаких летучих мышей, кроме тех, что на колокольне Томми.

Я взял инициативу в свои руки.

— На что еще ты смотрел, Томми? — спросил я.

Он отвернулся.

— Ты мне не нравишься. Ты пытался причинить мне боль.

Может быть, ты один из них! Один из плохих людей.

— Плохих людей?

— Да. Они приходят сюда ночью. Иногда они приходят как люди, одетые в черные плащи. Иногда они летают — это когда они летучие мыши. Они приходят только ночью, потому что спят днем.

Томми заплакал во весь голос. Я не пытался его остановить.

— Я все об этом знаю, — прошептал он. — Они меня не подозревают и убьют, если решат, что я знаю. Ну, я знаю. Знаю, почему у Петрова нет зеркал на стенах. Я слышал, как Чарли Оуэнс, мясник, рассказывал о печени, которую посылает ему каждый день — сырая печень, фунтами. Я знаю, что летает по ночам.

— Довольно, — сказал шериф Ши. — Все, что ты знаешь, ты можешь рассказать нам внутри.

— Внутри? Вы ведь не пойдете туда, правда? Вы не можете взять меня туда! Я не позволю! Вы хотите отдать меня ему.

Позволите ему убить меня!

И снова Ши прервал парнишку: схватив его за руку, он повел полоумного через дорогу. Я пошел за ними. Мы направились прямо к воротам особняка. Ши остановился.

— Открой ворота, — сказал я.

— Они заперты.

Я присмотрелся. На ржавой ручке висел блестящий новый замок.

— Ворота были открыты полчаса назад, — сказал я.

— Он всегда держит их запертыми, — сказал мне Ши. — Обычно здесь есть охранник. И собаки в конуре за домом. — Шериф подозрительно посмотрел на меня. — Вы уверены, что были здесь, мистер Кирби?

— Послушайте, — сказал я ему. — Я был здесь чуть больше получаса назад. Ворота были открыты. Я вошел и обнаружил Петрова на полу. У него было две дырки в горле, и я не уверен, дышал ли он еще или нет. Я все объясню позже, но давайте зайдем внутрь, немедленно. Он может быть уже мертв.

Ши пожал плечами, отступил назад и вытащил револьвер.

Раздался выстрел, замок разлетелся вдребезги. Я крепко обнял Томми и втолкнул его в ворота. После этого я взял на себя инициативу и повел всех через дверь, в конец коридора. В сгущающихся сумерках все двигались медленно. Мы подошли к комнате за лестницей.

— Вот, — сказал я. — Здесь я его и нашел.

Я открыл дверь. Свет все еще горел. Я указал на пол.

— Вот, — сказал я.

— Вот как? — проворчал Ши. — Где же он?

Комната была пуста. На полу по-прежнему лежал ковер, но Петрова там не было. Я уставилась туда, и комната начала кружиться. Я глубоко вдохнул и выдохнул свежий воздух, что попал сюда из открытых французских окон в конце комнаты.

Конечно! Окна были открыты. Я совершил какую-то ошибку.

Петров уже дышал. Наверно, он потерял сознание или что-то в этом роде, а после моего ухода пришел в себя, вышел прогуляться на крыльцо за открытыми окнами и запер ворота. А раны в его горле, может быть, от того, что он порезался во время бритья.

Я сглупил. Насмешливый взгляд шерифа Ши подтвердил это подозрение. Но Томми не улыбался.

— Ты был здесь раньше, — пробормотал он. — Ты видел, как он лежал здесь с дырками в горле.

— Я… я совершил ошибку, — пробормотал я.

— Нет. Когда ты был здесь, было еще светло. Сейчас уже сумерки. Когда ты нашел его, он еще спал. Но ночью он просыпается.

— Что ты имеешь в виду? Кто просыпается ночью?

— Вампир, — прошептал Томми. — Он оживает ночью и летает.

Смотрите!

Томми указал на сумерки за открытыми окнами. Мы уставились в ночь и увидели черную тень летучей мыши, скользящую в темноте и издававшую насмешливый писк. Через некоторое время дом наполнился людьми. Наконец приехала «скорая помощь», за которой я посылал, и Ши пришлось отослать их под надуманным предлогом обморока. Потом Ши захотелось поиграть в детектива и пройтись по дому. Лично я думаю, что он умирал от желания проверить это место только для того, чтобы собрать материал для сплетен.