Рассказы. Том 4. Фатализм - [239]

Другими словами, тебе не приходило в голову, почему мир еще не населен вампирами?

— Нет, я никогда не размышлял над этим. Так в чем же причина? — спросил я.

Он сверкнул глазами и воздел бледный палец. А потом обвинительно нацелил его мне в грудь.

— В таких дураках, как ты. Дураках, которые топят свои жертвы в колодцах. Дураках, чьи жертвы погребают в заколоченных гробах. Причина в тех, кто прячет тела или расчленяет их, чтобы другие не сумели их обнаружить. Так что в итоге, лишь немногие новобранцы пополняют наши ряды. И старики — и я в их числе — продолжают в одиночку бороться с разрушающим бегом столетий. В конце концов, мы исчезнем, ты должен это понимать.

Сейчас, насколько мне известно, осталось лишь около сотни вампиров. Однако, если все наши новые жертвы получат возможность восстать, — мы создадим армию вампиров в течение года. Через три года нас станет миллион! Через десять лет мы будем править миром! Понимаешь ли ты? Если не будет кремации, неосторожного повреждения органов, всего этого головотяпства, мы сможем перестать быть ночными охотниками — братьями нетопырей! Нам недолго придется оставаться жалким меньшинством, живущим по нашим собственным законам! Но для этого требуется план. И я его создал!

Его голос зазвучал громче. И от его звука волосы у меня на шее встали дыбом. Я начинал понимать…

— Допустим, мы начнем со скромного инструмента провидения, — предложил он. — С одиноких, незаметных, никому не нужных старых людишек — ночных сторожей погостов и кладбищ.

Его мертвецкий лик прорезала улыбка.

— Допустим, мы устраним их. Займем их места. Заменим вампирами — теми, кто пойдет к свежим могилам и выкопает тела укушенных ими жертв, пока они еще остаются теплыми, дышащими и не подверженными разложению. Мы сохраним жизни многим обращенным нами новобранцам. Разве это не разумно?

Но мой взгляд, все это выглядело безумием, но я кивнул.

— Допустим, мы сделаем ночных служителей своими жертвами.

Позаботимся о них, под нашей опекой вернем к жизни, и они вновь займут свои места, но уже как наши союзники. Вся их работа проходит ночью — и никто ничего не узнает. Одно маленькое, но очевидное допущение. Но как много оно способно изменить.

Его улыбка сделалась шире.

— Все это требует организации с нашей стороны. Я знаком со многими братьями. И вскоре я созову их вместе и озвучу свой план. Прежде мы никогда не объединялись, но стоит им лишь узреть открывающиеся возможности, они не смогут не согласиться. Можешь ли ты это представить? Земля под нашим контролем и террором — в этом мире люди превратятся для нас в собственность, обычный скот. Все это, на самом деле, очень просто. Отбрось свои дурацкие представления о Дракуле и прочие слащавые, обывательские предрассудки и узри истинную картину. Я признаю, что мы являемся чем-то сверхъестественным. Но это не причина, чтобы быть глупыми, непрактичными сказочными персонажами. Мы способны гораздо на большее, чем красться в ночи в черных плащах и бежать прочь при виде распятия. Мы отдельная форма жизни, новая раса.

Биология еще не открыла нас, но мы существуем. Наше строение и обменные процессы не изучены, наши реакции и способности не исследованы. Но мы превосходим обычных смертных. Так утвердим же это превосходство! Человеческая хитрость вкупе с нашими сверхъестественными способностями даст нам возможность повелевать всеми живыми существами. Потому что мы больше чем Жизнь — мы Жизнь-в-Смерти!

Я приподнялся. Но он толкнул меня обратно, выбив дух.

— Допустим, мы объединимся и создадим план. Допустим, мы, прежде всего, начнем отбирать тех жертв, которые пополнят наши ряды. Перестанем думать о них лишь как о способе утоления нашего голода, и вместо этого начнем видеть в них возможных новобранцев. Выберем самых умных, с молодыми и крепкими телами. Станем охотиться только на лучших. И тогда мы сделаемся сильнее, и никто не сумеет устоять перед нашей десницей — или клыками!

Он склонился надо мной, словно черный паук, оплетающий сетью слов мой разум. Его глаза блестели. Казалось нелепым видеть тварь пришедшую из дремучих суеверий рисующую передо мной картины владычества живых мертвецов.

Но я сам был таким. Все происходило взаправду. И я понимал, что безымянный был способен исполнить все то, о чем говорил.

— Должно быть, ты удивляешься, для чего я рассказываю тебе все это? Должно быть, не понимаешь, почему именно тебя я выбрал себе в помощники? — ласково произнес он.

Я мотнул головой.

— Потому что ты молод. А я стар. Мой труд продолжался много лет. И теперь, когда мой план завершен, мне требуется поддержка. Молодость, современный взгляд на вещи. Я хорошо узнал тебя, Грэхэм Кин. Я наблюдал за тобой прежде… прежде, чем ты стал одним из нас. Ты был выбран для этого.

— Выбран? — внезапно, его слова зацепили меня. У меня перехватило горло, но все же я сумел спросить: — Так вам известно — известно, кто сделал это со мной? Вы знаете, кто обратил меня?

Острые клыки обнажились в улыбке. Он медленно кивнул.

— Конечно, — прошептал он. — Это сделал я!

V

Вероятно, он был готов ко всему, за исключением того спокойствия, с которым я воспринял его откровение.