Рассказы. Том 4. Фатализм - [207]

— Вы спрятали их там?

— Да, там. Я положил их в железную шкатулку и спрятал в том месте, которое знал только я один — в потайном ящике над старым камином. Я думал, они будут в безопасности. Но каким-то образом Хассман, должно быть, узнал про тайник, потому что сегодня я получил сообщение, что он высылает в замок отряд сегодня вечером. Естественно, нельзя позволить немцам найти эти бумаги. Вот почему я послал туда Розель сегодня днем.

Дрейк нахмурился.

— Но почему вы послали свою собственную дочь — она же девушка — на такое рискованное задание?

— Ровно по этой же причине, — объяснил Шарман. Он встал и подошел к окну. Раздвинув шторы, указал на улицу за окном. — Послушай, друг мой, — сказал он. — Посмотри на улицы Дюбонны.

Каждый квартал патрулируют нацистские свиньи. Кто из наших людей смог бы беспрепятственно пройти по этим улицам и добраться до замка средь бела дня? Конечно, ни ты, ни я, ни Марсель, Антуан, Филипп, Жан — никто из наших людей. Нет, только женщина может пойти с таким поручением; женщина, которой мы можем доверять. Поэтому я послал Розель.

— Но сейчас уже сумерки, — возразил Дрейк. — Она должна вернуться, не так ли? И нацисты скоро выдвинутся туда.

Пьер Шарман закусил верхнюю губу и отвернулся.

— Волнуетесь, не так ли? — сказал обвинительно Дрейк. — Вы же понимаете, что это был безрассудный план. Вот почему вы не посвятили меня в это дело раньше. Возможно, она…

— Не говори так, — прошептал Шарман.

— Глупец!

Дрейк направился к двери, сердито размахивая кулаками.

— Куда ты идешь? — пробормотал старик.

— Я пойду за ней в замок, — ответил Дрейк.

— Но патрули…

— К черту патрули! Уже темно, я смогу проскользнуть мимо них.

Так я и сделаю. Розель там, наверху, в этих заброшенных развалинах, одна. Я иду к ней, сейчас же.

Дрейк не замедлил шага, когда вышел на мощеную улицу. Он глубоко засунул руку в карман своего потрепанного плаща и сжал металлический приклад пистолета. Нахмурившись, он в мрачной спешке зашагал по пустынной улице, пристально вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Предательский лязг металла предупредил его отступить в тень за деревьями. Мимо прошел изможденный гестаповец.

Дрейк подождал, пока немец повернет за угол, и поспешил дальше. Поднятый воротник пальто скрывал его лицо, слишком хорошо известное немецким захватчикам. Ибо Дрейк, как и все остальные подпольщики, был приговорен нацистами к смерти.

Игра, в которую он играл здесь, была опасной — игра в прятки на старых улицах; игра, ставкой в которой была сама его жизнь. Игра продолжалась в тишине, безмолвной, как смерть. И Дрейк двинулся вверх по улице к холму. Каждая остановка, каждая задержка, каждое мгновение, проведенное в укрытии от патрульного, были для него пыткой. Потому что Розель была там, на вершине холма. Он должен немедленно добраться до нее.

Но к тому времени, как Дрейк поспешил по тропинке, ведущей к замку Делавер, над разрушенными стенами уже взошла полная луна. Обветшалые стены скрывали тайну, окутанную тишиной.

Уши Дрейка не слышали ни звуков изнутри. Его глаза не видели никакого света, кроме холодной и ухмыляющейся Луны.

Дрейк продрался сквозь спутанные сорняки, заполонившие старую тропинку. Теперь он двигался осторожно, держась в тени искривленных деревьев. Здесь могли быть немцы, но кажется, они еще не появились. Была только тишина и разложение.

Зловоние, казалось, ощутимо исходило от огромных, поросших мхом каменных стен замка. Разрушенные шпили смотрели на Луну, а разбитые окна, как безглазые глазницы черепов, слепо пялились в ночь.

Дрейк приблизился к двери и с удивлением заметил, что огромная резная дверь со скрипом распахнулась. Он мельком увидел зияющие просторы за ними. Розель, должно быть, уже там. Если только… Дрейк подавил проклятие, уловив движение за дверью. Рука Эрика Дрейка потянулась к пистолету. Он рывком поднял дуло вверх, держа его наготове, а затем — облако черного ужаса закрутилось от дверного проема и устремилось вверх к небу.

— Летучие мыши! — пробормотал он. Когда скрипучая и чирикающая стая взмыла в воздух, Дрейк подавил дрожь. Он подумал о древних легендах, о чудовищных слухах, которые выросли потолще мха вокруг стен замка.

И Розель, совсем одна в темноте — но что, если нет? Эта мысль была как удар плетью. Дрейк взбежал по каменным ступеням и бросился в открытую дверь.

— Розель! — прошептал он.

Ответа не было — никакого ответа, если не считать свистящего эха, отскочившего от холодных стен коридора, в котором он стоял. Здесь, в логове тьмы, Дрейк размышлял, в какую сторону повернуть. Где комната с камином? Где же Розель? Стоит ли рисковать и звать ее? Он на мгновение заколебался, но потом сомнения рассеялись. Ибо тишина разорвалась одиноким криком.

Дрейк узнал этот голос. Розель! Слева раздался крик. Его эхо разнеслось по коридорам, и Дрейк начал действовать.

Он метнулся к двери слева от себя, вошел в комнату и отступил на шаг. Да, там был камин, и каминная полка над ним.

Слабый лунный свет освещал комнату, но Дрейк смотрел только на стройное, соблазнительное тело девушки на полу. Это была Розель. А над ней в полутьме парила фигура, такая, какие рождаются только в кошмарах. Черная, в плаще с капюшоном, фигура склонилась над девушкой в позе злорадной угрозы.