Рассказы. Том 4. Фатализм - [160]

— Очень хорошо, — фыркнула она. — Пропадайте пропадом. А что касается тебя, Джулиус Маргейт, ты просто… о, иди посмотри в зеркало на свой зад и полюбуйся на то, что ты ел!

Дверь с грохотом захлопнулась за ней.

Воцарилась зловещая тишина. Я чувствовал опасность этого молчания. Я знал своих странных друзей: они были не в лучшей форме, чтобы справляться с их собственными странными телами.

Но теперь, когда все эти тела перепутались, мне лучше поторопиться.

— Вы, должно быть, проголодались после такого испытания, — сказал я. — Давайте все пойдем на кухню, а я приготовлю что-нибудь перекусить.

Мы так и сделали. Они жадно ели. Вид русалки, поедающей овес, и кентавра, курящего сигару, несколько испортил мне аппетит. И неуклюжесть всех их в новых формах как-то повлияла на общие манеры за столом. Но какое-то время все были заняты поеданием пищи. Затем они закончили, и воцарился мрак.

— Ну и беспорядок, — вздохнул Гериманкс. — Что же нам теперь делать? Обычно после еды я выхожу на быструю рысь вокруг конюшни и территории. Но теперь я русалка. Я даже не могу скакать галопом.

— Я бы хотела посадить себе на ноги птиц, — вздохнула Миртл. — Но не могу, находясь в теле этого человека. Это так сложно. Я даже сомневаюсь, что смогу заставить малиновку свить гнездо в моих волосах.

— Не смей совать мне в волосы птичьи гнезда! — крикнул Маргейт из тела кентавра.

— Твои волосы?

— Это тело, которое ты носишь, все еще принадлежит мне, — настаивал Маргейт. — Я надеюсь, ты хорошо позаботишься о нем.

— А как же я? — безутешно спросил Джори. — Мне бы хотелось выть на солнышке на рассвете. Но в теле вампира мне придется спать весь день в старом заплесневелом гробу.

— Это ерунда, — ответил мистер Симпкинс. — Только полюбуйся на меня в этом волчьем обличье! Я боюсь, что буду повсюду метить территорию. И у меня никак не получается снова превратиться в человека! Скоро тебе придется дать мне несколько уроков, Джори.

— Ваши проблемы не столь серьезны, — заявил Джулиус Маргейт. — Как я могу появляться в приличном обществе в теле кентавра? Этого хватит, чтобы напугать кого угодно.

Трина в теле манекена посмотрела на меня.

— Можно мне поплавать в бассейне? — прошептала она.

— Нет. Твой воск испортится, — печально сказал я ей.

— Мы должны как-то решить эту проблему, — сказал Джулиус Маргейт. — Интересно, сможем ли мы снова вызвать этого демона и заставить его переместить нас в нужные тела?

— Только продав чью-нибудь душу, — сказал я своему хозяину. — Я заключил единственную сделку, на которую был способен, и с этого момента души становятся предметом обмена. И я не продам свою душу, вот что я вам скажу!

Маргейт покачал головой.

— Мы должны что-то сделать, — заявил он. — Это не может продолжаться вечно. Для оборотня неестественно быть вампиром, а для кентавра — русалкой.

— Для русалки тоже неестественно быть манекеном, — сказал мой рыжеволосый спутник. — Мне до смерти хочется съесть селедку.

Ее слова поразили меня в самое сердце.

— Я что-нибудь придумаю, ребята, — пообещал я. — Завтра вечером, когда мистер Джори проснется на закате в теле мистера Симпкинса, мы снова соберемся вместе и что-нибудь придумаем.

Сейчас после таких волнений нам всем нужно поспать.

Итак, зевая на рассвете, мы легли спать. Я заснул, едва моя голова коснулась подушки. Но мне ничего не снилось. Судя по тому, как шли дела, когда я бодрствовал, мне снились кошмары.

6. Слегка треснувший бедлам

— Мы должны что-то сделать, прямо сейчас! — настаивал Джулиус Маргейт за ужином. Головы его потрепанных спутников энергично закивали в знак согласия.

— Мне надоело спать в гробу, — сказал вервольф Джори. — Я хочу вернуться в свою собачью конуру. — Он бросил злобный взгляд на мистера Симпкинса в его волчьем теле.

Симпкинс завилял хвостом.

— А как же я? — жаловался он. — Я превратился в человека при дневном свете, но, когда солнце село сегодня вечером, снова стал волком. И мне это не нравится. Кажется, у меня чесотка.

Кентавр Гериманкс в своем русалочьем обличье оперся обоими локтями на стол и вздохнул.

— Быть русалкой тоже не весело, — заявил он. — Я не могу подойти к этому бассейну, пока не получу пару водяных крыльев.

Представьте себе русалку, которая не умеет плавать!

Он начал было распространяться на эту тему, но затем с удивлением повернулся, чтобы осмотреть тело Джулиуса Маргейта. Человеческое тело Джулиуса Маргейта поднялось и начало освобождаться от одежды.

— Что здесь происходит? — спросил я испуганным голосом.

— О, — сказала гамадриада Миртл в теле Маргейта. — Я просто снимаю эту одежду, вот и все. Не могу выдержать давление на мои конечности.

— Пожалуйста, ради приличия, — запротестовал я. — Подожди некоторое время. Я найду способ вернуть вам все ваши тела.

— Поторопись, дорогой. — Это был голос Трины в моем ухе.

Восковой манекен наклонился вперед. — Я так хочу поцеловать тебя, — сказала девушка задумчиво. — Но каждый раз, когда я пытаюсь это сделать, у меня отваливается голова.

— Да, поторопись! — крикнул Джулиус Маргейт из тела кентавра Гериманкса. — Я боюсь ходить в парикмахерскую, чтобы мне не подстригли хвост.

— Очень жаль, — посочувствовал я.