Рассказы. Том 3. Левша Фип. - [27]

Это как высший класс третьей степени. Поэтому он начинает задавать вопросы, и Скрилч отвечает ему. И теперь я вижу, что делает Зигмунд. Он вытягивает из Скрилча всю историю его жизни. И история выходит. О том, какую скучную жизнь ведет Скрилч в детстве. О том, что никто никогда не обращает на него внимания, что он просто обычный придурок.

А потом Скрилч рассказывает о рекламе. Как он отвечает на первое объявление и получает мышцы. О том, как отвечает на объявление о рояле, берет уроки и становится волшебником пианино. О том, как он становится неотразимым для женщин, из-за рекламы волос. О его волосах, растущих с помощью восстановителя кожи головы. О рекламе живописи, о рекламе писательства.

Зигмунд поражен. Я вижу это. Он ходит вокруг Скрилча, кряхтя, кашляя и посмеиваясь, а потом останавливается.

— Я все вижу, — шепчет он. — Это действительно замечательно! Скрилч, вы — мифический шифр, абстрактное целое число, легендарная персонификация типичного среднего человека! Силы наследственности и среды в кои-то веки сговорились соединить составные элементы тела и психики в чистую норму!

Скрилч дает ему двойную оценку.

— Что это значит без свинячьей латыни? — спрашивает он.

— Это значит, что вы тот человек, для которого написаны все эти объявления, — говорит ему Зигмунд. — Вы — средний гражданин, к которому эти объявления адресованы. Вы нормальный человек, на которого рассчитаны эти презентации, уроки, упражнения и продукты. С ничтожной или великой личностью они никогда не достигают такого полного успеха. Каким-то кинетическим чудом вы единственный человек в мире, который идеально настроен на рекламные формулы. Это почти волшебство. Сами слова и фразы рекламодателей сбываются в вашем случае.

— Вы имеете в виду, если вы скажете, что я могу жить вечно, я смогу жить вечно?

— Кто знает? — Зигмунд возвращается к теме. — Вы физиологически и психически настроены на вибрационные рефлексы, вызванные рекламой.

— Меня это беспокоит, — признался Скрилч.

— В каком смысле?

— Ну, в последнее время реклама работает слишком хорошо.

— Слишком хорошо?

— Совершенно верно. Я учусь играть на пианино, и становлюсь мастером. Я занимаюсь рисованием и сразу становлюсь великим художником. Я занимаюсь писательством, и я пишу половину романа за один 12-часовой день. Я посылаю за реставратором волос и получаю слишком много волос. Я стараюсь привлекать друзей и женщин, и в итоге получаю слишком много друзей и слишком много женщин. Понимаете, о чем я? Что-то работает так, что я просто слишком многое получаю.

— Ну и что? Это очень интересно, мой друг.

— Иногда я задаюсь вопросом, если я отвечу на неправильное объявление, отразится ли это на мне плохо? Стану ли я слишком богатым, или слишком сильным, или слишком талантливым?

— Понятно, — бормочет Зигмунд. — Чрезмерная компенсация. Весьма показательное развитие событий. Мы должны исследовать это дальше.

— Что вы собираетесь делать, док? — спрашивает Скрилч.

— Просто посмотрите на меня, — говорит Зигмунд. Он садится перед Скрилчем и начинает смотреть на него. Я сразу понял. Он пытается усыпить Скрилча. Он говорит с ним, и все время светит ему в лицо, и он смотрит в сторону и немного машет рукой.

Скрилч просто сидит. Зигмунд смотрит пристальнее и машет сильнее. Он начинает потеть. Скрилч просто сидит. Зигмунд вытаращил глаза из-под очков. Его руки дрожат. Он много потеет. Скрилч просто сидит.

И вдруг — слышится бессознательное бормотание Зигмунда. Его глаза закрываются, а руки опускаются на колени. Он падает в кресло. Затем сползает на пол и просто лежит там. Скрилч встает.

— Пошли, — говорит он. — Пошли отсюда.

— А как же Зигмунд?

— Оставим его в покое, — говорит мне Скрилч. — Можешь себе представить, — говорит он с отвращением. — Этот психиатр пытается загипнотизировать меня! Я же отвечал на это шикарное объявление о гипнозе, и поэтому сделал это легко!

Это последний раз я вижу Флойда Скрилча спустя много недель. Я больше ничего не слышу ни о его живописи, ни о его писательстве, ни о его игре на пианино. Я ничего не вижу в газетах. Я думаю, может быть, он ответил на объявление о том, как быть отшельником чего-то, и на этом все закончилось. Но однажды днем я сижу в бильярдной, слушаю музыку, и чья-то рука хлопает меня по плечу. Я оборачиваюсь и вижу Флойда Скрилча. Его рука все еще касается меня, потому что он дрожит. И потому, что я поначалу не узнаю его.

Флойд Скрилч довольно бледен. Он выглядит похудевшим, и под глазами у него несколько колец, которые я не хотел бы видеть.

— Фип, — шепчет он. — Ты должен мне помочь.

— Конечно, чего ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты пришел ко мне домой, — бормочет он. — Мы собираемся сжечь несколько объявлений.

— Сжечь рекламу?

— Конечно. Все объявления. Все те, на которые я ответил, и все те, на которые я планирую ответить. Надо избавиться от них пока они от меня не избавились.

Я смотрю на него долгим взглядом и вижу, что он не шутит.

— Снаружи ждет такси, — говорит он. — Нельзя терять ни минуты.

Мы садимся в машину и уезжаем. Это долгий путь.

— Расскажи подробности, — прошу я. — Что с тобой происходит? Почему я тебя не видел?