Рассказы. Том 3. Левша Фип. - [154]

— Следующая выпивка за мой счет, — объявляю я, чтобы подбодрить Фальфу. — Сейчас принесу из машины.

— Но на улице мокро.

— У меня внутри тоже все намокло. Какая разница? Подождите минутку.

Так и есть. Я бреду к машине, нащупываю в темноте бутылку. Возвращаясь через двор, я начинаю дрожать, поэтому вытаскиваю пробку и булькаю. Затем я вхожу и ставлю ее на стол.

— Вот, — говорю Элу. — Помощь.

— Не то! — рычит фермер.

— Нет? Что не так?

— Прочти этикетку, — говорит он мне, указывая пальцем на бутылку. Я прочитал этикетку и все понял. В темноте схватил не ту бутылку. Я принес пинту «Ускорителя Вустера»!

— Ого! — выдаю я, вспомнив, что сделал во дворе большой глоток этого препарата.

— В чем дело? — кричит Эл Фальфа.

— Уггглллуофффф! — говорю. — Гуффонкк!

Внезапно я чувствую, как мой желудок начинает кружиться. А вместе с ним и моя голова. Странное ощущение нарастает, и я понимаю, что мне конец. Кажется, я ударяюсь о потолок, но на самом деле я ударился об пол. Я теряю сознание.

Что будет дальше, я могу только догадываться. Фальфа должно быть перетащил меня в постель. Прекрасный способ для коммивояжера провести ночь! Всю ночь я стону, ворочаюсь и горю. И когда я прихожу в себя и открываю глаза, я вижу то, что никогда не ожидал увидеть в своей жизни. Рассвет. Да, я смотрю в окно на холодный серый рассвет. Этот препарат, должно быть, обладает странным действием, если разбудил меня в этот неземной час. Я открываю рот, чтобы зевнуть на рассвете. Но я не зеваю.

Я открываю рот и издаю звук, но это не зевок.

— Ку-ка-ре-ку! — слышу я свой голос. — Ку-ка-ре-ку!

Я поражен. Что, черт возьми, я делаю? Я вскакиваю с кровати и наклоняюсь к зеркалу. Я смотрю на свое отражение. То есть я смотрю на то место, где должно быть мое лицо — но его нет! Я вообще не вижу своего отражения в зеркале. Вместо этого я смотрю на изображение большого петуха. Да, большой петух, три фута в когтях! Вот что я вижу — и это я!

Я открываю рот, чтобы произнести соответствующий комментарий, но все, что выходит, это хихиканье. И в зеркале петух открывает клюв. Вот что случилось. Я проглотил «Ускоритель Вустера» и стал этой мерзкой птицей. Или это все похмелье. Я смотрю на свое тело — на перья и крылья. Говорят, птицы красивы, но я чувствую себя далеко не красавчиком. Нравится мне это или нет, но я петух. Что я могу сделать? От одной мысли об этом меня тошнит.

Я помню, что Скитч и Митч никогда не экспериментировали с этим материалом. Все, что они знают, это то, что он заставляет кур расти и откладывать яйца. Но что она делает с людьми?

Я начинаю прыгать по комнате, кудахча и размахивая перьями. Это прекрасные черные перья, и я обнаруживаю, что могу даже подпрыгнуть на несколько футов, используя свои крылья. Я снова смотрю в зеркало — на свой красный гребень и желтый клюв, на шпоры и выпуклую грудь. Я, конечно, самый большой петух, которого я когда-либо ожидал увидеть, но эта идея мне не нравится. Я не хочу выигрывать призы на птицефабрике. Я не любитель цыплят и не хочу быть цыпленком. Он застревает у меня в горле. Я должен что-то со всем этим сделать, но быстро.

Я в бешенстве прыгаю по комнате, когда раздается стук в дверь.

— Кто там? — хочу я сказать, но все, что я могу показать — это петуха.

Стук превращается в хлопки, потом дверь открывается, и я вижу Дейзи.

— Мистер Фип! — зовет она. И видит меня.

— А где же мистер Фип? — спрашивает она себя. — А что этот петух делает в комнате?

Она приближается ко мне, и в ее великолепных глазах появляется блеск, который мне не нравится.

— Кто выпустил тебя из курятника? — спрашивает она. — Кыш! Убирайся!

Она преследует меня с ручкой от метлы, и я прыгаю по коридору, а она гонится за мной вниз и во двор. Я не могу говорить, и она не понимает моего крика, поэтому я беспомощен. Она стоит в дверях и теребит свою прелестную головку.

— Какой большой петух, — говорит она. — Никогда не думала, что у нас есть такая огромная птица! Да это же урод! Может быть, мне стоит сказать папе — она заберет его и продаст мяснику.

Почему-то эта идея не прельщает меня. Я должен как-то заставить ее понять, кто я такой. Я смотрю на гравий во дворе. Возможно, если я не смогу поговорить с ней, я смогу написать ей сообщение. Поэтому я вытягиваю когти и пытаюсь писать на гравии. Но когда я иду по гравию, то вижу, что это бесполезно. Я не могу писать, могу делать только куриные следы. Дейзи даже не смотрит на меня. Она все еще пытается сообразить своей хорошенькой головкой.

— Что же с мистером Фипом? — вздыхает она. — Он не мог уехать — его машина все еще на улице. Надеюсь, с ним все в порядке. Возможно, этот большой черный уродливый петух помешал ему в комнате.

Я стою там, но что я могу сделать? Кажется, все потеряно. Я не могу надеяться завоевать любовь Дейзи в моем нынешнем состоянии. Она не собирается делить любовное гнездышко с курицей. Я оглядываю двор и замечаю ближайший курятник. Он окружен колючей проволокой, но ворота открыты. Я думаю, что если я петух, то должен извлечь из этого максимум пользы и исследовать новый мир, в котором мне предстоит жить. Возможно, я найду что-то, что поможет мне. Поэтому я направляюсь к курятнику и прохожу мимо колючей проволоки. Это нагоняет на меня легкую панику, но в конце концов, это не первый раз, когда я нахожусь в загоне. Я брожу вокруг и слышу много кудахтанья из курятника. Я ковыляю к двери и прижимаюсь к ней головой. Кудахтанье довольно громкое. И самое смешное — я могу его понять!