Рассказы - [13]

Дороги, которые мы не выбираем [4]

Десант инопланетян-роксоланцев под предводительством капитана Тограма совершает нападение на планету Земля. У роксоланцев есть преимущество перед людьми в области межзвездных перелетов, но как оказывается это еще не главное преимущество на пути к победе. Ведь люди тоже кое в чем превосходят пришельцев…

* * *

Капитан имперской пехоты Тограм как раз пользовался ночным горшком, когда «Неукротимый» вышел из гипердрайва. Как всегда при этом маневре, офицер испытал сильнейший приступ тошноты. Он схватил горшок и выблевал в него

Когда ему полегчало, он поставил горшок на пол и вытер слезящиеся глаза пушистым запястьем. «Прокляни вас боги! — взорвался он. — ну почему, почему команда не предупреждает нас о своих фокусах?» Слышались голоса его подчиненных, вторивших ему, хотя и в более резкой форме.

Тут же в дверях возник юнга.

«Мы вновь в нормальном космосе», — крикнул он и побежал сообщать эту новость дальше по каютам.

Вслед ему неслись проклятия и грубые шутки: «Заткнись, дубина!», «Вот спасибо!», «Передай рулевым — им пора на переработку!»

Тограм вздохнул и печально потер морду. Как офицеру, ему полагалось бы подавать пример подчиненным. Он был достаточно молод, чтобы относиться к этому серьезно, но достаточно и послужил, чтобы не ждать ничего большего, чем пара полосок на Погоны. Высокие чины добываются не службой, а старинным родом или большими деньгами.

Вздохнув еще раз, он убрал горшок в нишу. Прикрывавшая ее металлическая крышка, почти не уменьшала запаха. За шестнадцать дней в космосе «Неукротимый» насквозь пропах мочой, потом и прокисшей пищей. Справедливости ради надо заметить, что в этом он был не лучше и не хуже других кораблей Роксолановского флота. Все межзвездные путешествия таковы. Вонь и теснота — вот цена, которую солдаты империи платили за расширение ее границ.

Тограм взял лампу и встряхнул ее, чтобы разбудить светлячков. От ужаса те вспыхнули серебряным светом. Капитан знал, что некоторые расы используют для освещения кораблей факелы или свечи, однако светлячки расходовали меньше воздуха, хотя и не могли светить непрерывно.

Пока лампа не погасла, Тограм, как хороший солдат, проверил оружие. Он всегда держал пистолеты заряженными; когда начнется высадка, два он заткнет за пояс, два — за отвороты сапог. Меч доставлял Тограму больше хлопот: повышенная влажность внутри корабля плохо сказывалась на чистоте клинка. Так и есть, он сразу же нашел пятнышко ржавчины, которое сразу же счистил.

Полируя сверкающее лезвие, Тограм думал о том, на что будет похожа новая система. Оставалось только молиться, чтобы в ней оказалась планета, пригодная для обитания. Когда они доберутся до ближайшей подвластной Роксолану планеты, в «Неукротимом» будет уже попросту нечем дышать. Такой опасностью сопровождались все межзвездные путешествия. Опасность не самая грозная — в системах маленьких желтых солнц обыкновенно находились одна-две обитаемые планеты, — но все же присутствовавшая постоянно.

Тограм пожалел, что позволил себе думать об этом; раз придя в голову, эта мысль будет сидеть там занозой. Он поднялся с лежанки и пошел посмотреть, как дела у рулевых.

Как обычно, Рансиск со своим помощником Ольгреном жаловались на низкое качество стекол, сквозь которые им приходилось нацеливать свои подзорные трубы. «Вы бы не скулили, — посоветовал им, входя, Тограм. — У вас тут по крайней мере светло». После тусклого света ламп со светлячками солнечный свет в рулевой рубке казался настолько ярким, что слепил глаза.

Ольгрен раздраженно прижал уши. Рансиск был старше и спокойнее. Он положил помощнику руку на плечо:

— Если ты будешь так вскидываться на каждую из шуточек Тограма, у тебя не останется времени на дела — он был возмутителем спокойствия с момента, когда вылупился из яйца. Верно, Тограм?

— Как скажешь. — Тограму нравился седомордый старший рулевой. В отличие от большинства своих коллег Рансиск не вел себя так, будто важная работа ставит его в особое положение.

Неожиданно Ольгрен застыл, только кончик его короткого хвоста возбужденно подергивался.

— Ну и мир! — воскликнул он.

— Давай-ка посмотрим, — сказал Рансиск. Ольгрен передал ему подзорную трубу. Рулевые внимательно изучали одну за другой яркие звезды, высматривая те, у которых обнаружится диск, — уж они-то наверняка окажутся планетами.

— Да, — сказал наконец Рансиск, — но это не для нас. Желтые полосатые планеты обычно имеют слишком ядовитую атмосферу. — Видя огорчение Ольгрена, он добавил: — Не все еще потеряно: если провести линию, соединяющую эту планету с ее солнцем, мы очень скоро обнаружим и другие планеты.

— Посмотри сюда, — Тограм указал на красноватую звездочку, казавшуюся ярче остальных.

Ольгрен пробормотал что-то нелицеприятное в адрес непрофессионалов, лезущих не в свое дело, но Рансиск оборвал его:

— Капитан повидал на своем веку больше миров, чем ты, салага. Делай, как он говорит.

Обиженно свесив уши, Ольгрен повиновался. И тут же забыл про обиду.

— Планета с зелеными полосами! — воскликнул он.

Рансиск как раз наводил трубу на другой сектор небосвода, но это восклицание заставило его обернуться. Он тщательно настроил фокус. Ольгрен переминался с ноги на ногу, нетерпеливо взъерошив мех в ожидании вердикта.