Рассказы - [5]
Показался Крестовский мост, пора было сворачивать. Витька сбавил скорость. «Газель» шла следом. Прямо перед поворотом Витька резко повернул, и наш «комби» точно вписался в уходящую вбок эстакаду. Сзади раздался скрежет. Харя не справилась с маневром, и «газель» застряла, зацепившись за ограждения.
– Терпенью машины бывает предел, и время его истекло, – подытожил Витька.
У ворот кладбища мы остановились, тяжело дыша и счастливо улыбаясь.
– Круто, – сказал Витька.
– Ага, – согласился я и повернулся назад за урной.
На сиденье урны не оказалось. Я посмотрел ниже. На коврике, среди наваленных инструментов и всякого автомобильного хлама, лежали две половинки сосуда под гжель, раскрывшиеся, словно переспелый плод. Из зазора между половинками густо рассыпалась пыль, похожая на белужью икру.
«… твою мать!» – подумал я.
– Не ругайся при мертвых... – сказал Витька, и я понял, что подумал вслух.
– Че делать-то? – спросил я, разглядывая гаечные ключи и промасленные тряпки, посыпанные белужьей икрой.
– Вазу скотчем замотаем, а порошок веничком сметем, у меня в багажнике есть, – ответил Витька по-деловому.
Мы взялись за дело. Я счищал веником прах с инструментов в коврик, а Витька обматывал вазу скотчем. Очистив все инструменты и сложив их на газетку, я аккуратно вынул резиновый коврик, наполненный прахом, из машины и с помощью воронки для бензина ссыпал все в склеенную вазу. Под конец в сером ручейке праха мелькнул клок собачьей шерсти и окурок. Вытряхивать прах обратно и перебирать уже не хотелось.
– У тебя что, собака есть? – спросил я Витьку.
– Булька была, умерла летом. Мама ее постоянно в машине расчесывала, дома она не давалась, а в машине – пожалуйста... от страха, наверное.
– Да уж… а окурок… бабушка табачный дым на дух не переносила, деда всю жизнь пилила за папиросы. И собак… И вот пожалуйста, теперь будет лежать вперемешку с бычком и шерстью твоей Бульки...
– Забей, – посоветовал Витька.
Я постучал ногой по тыльной стороне коврика, чтобы вытряхнуть остатки праха.
– Если все тело бабушки изначально было в этой вазе, то, интересно, каких частей теперь не хватает? – спросил я Витьку.
– Думаешь, здесь была вся бабушка?
– А как же… – неуверенно сказал я.
– Я слышал, что в урны насыпают только часть праха. Это и логично, ведь целая бабушка не может поместиться в такой маленькой вазочке, – заявил Витька со знанием дела.
– А куда же они остальное девают? – спросил я дрожащим голосом.
– Не знаю, смывают, наверное, в канализацию или фасуют по пакетикам и продают в виде удобрения для цветов.
– Все равно мне как-то неуютно, может, из-за нас потерялись бабушкины уши или грудь... – сказал я через минуту. – А грудью она очень гордилась. Она у нее здоровая была, сейчас такую уже не встретишь.
Погрузившись в размышления, мы вошли в ворота кладбища с гжельской вазой, хрустящей от скотча и похожей на осиное гнездо.
На месте нашего семейного захоронения кладбищенскими рабочими уже была вырыта ямка. Я бережно опустил в нее урну. Урна застряла на половине. Витька намотал слишком много скотча, и диаметр урны-свертка значительно расширился, она не лезла в отверстие. Пришлось поднажать сверху и даже тюкнуть легонько пару раз каблуком, чтобы упирающаяся урна проскочила-таки в ямку.
Когда крышка оказалась ниже уровня земли, я отошел, тяжело дыша, и обратился к Витьке.
– Давай лопату.
– Какую лопату? – отрешенно молвил Витька, зачарованный тем, как я втаптываю в землю урну с прахом бабушки.
– Как какую! Ту, которой я буду закапывать могилу!
– У меня нет никакой лопаты! Ты ничего не говорил про лопату! – обиделся Витька и предложил: – Давай так, без лопаты.
Мы засыпали ямку комьями земли, подталкивая их ботинками. Утрамбовали, постояли молча пару минут и пошли к машине.
– Инструменты до сих пор липнут, – сообщил Витька через год.
В Баку
Летом 1988 года Валя Н. сопровождала группу иностранных студентов из Университета имени Патриса Лумумбы в поездке по Азербайджану. Валя Н. и моя мама были большими подругами. Валя Н. предложила моим родителям поехать в это путешествие в составе группы. Время было советское, путешествия являлись дефицитом, и такой возможностью грех было не воспользоваться. Мы поехали.
В Азербайджане мы видели много интересных вещей: Девичью башню в Баку с отметками, где раньше был уровень воды, нефтяные скважины и заляпанные черной жижей качающие машины с переваливающейся перекладиной, похожей на полоток. Мы ехали девять часов по пустыне и срывали плоды гранатового дерева прямо у дороги. В рыбном колхозе мы видели пруды с бетонными берегами, кишащие форелью, а одна рыба даже цапнула за палец служителя, который кидал ей корм. На пальце выступила кровь, все ахнули, а служитель радостно улыбался. Мы видели нашего экскурсовода, волосатого толстяка, который рано утром купался в бассейне голый, думая что никто его не видит. Мы видели пятки латиноамериканского студента, с сине-зелеными точками, который валялся в постели с однокурсницей, сказавшись больным, а Валя Н. строго тащила их на очередную экскурсию.
Я помню, как в гостинице «Апшерон» в Баку, отключили воду и из туалета страшно воняло. Помню, как на торжественном приеме в ресторане «Гелюстан» я перепутал щедро украшенный кусок мясного паштета с тортом и не знал потом, что с ним делать. Помню, как в другом ресторане, в горах, я стукнулся лбом о стеклянную стену, которой не заметил, и очень сконфузился о того, что раздался звон подобный колокольному и что красивая студентка, к которой я испытывал тайную симпатию, бросилась меня жалеть. Помню, что папа прочел мне вслух всю «Капитанскую дочку» Пушкина.
В этой книге – рассказы трёх писателей, трёх мужчин, трёх Александров: Цыпкина, Снегирёва, Маленкова. И рисунки одной художницы – славной девушки Арины Обух. Этот печатный квартет звучит не хуже, чем живое выступление. В нём есть всё: одиночество и любовь, взрослые и дети, собаки и кошки, столица и провинция, радость и грусть, смех и слёзы. Одного в нём не найдёте точно – скуки. Книга издается в авторской редакции.
«БеспринцЫпные чтения» возвращаются! Лучшее от самого яркого и необычного литературно-театрального проекта последнего времени. Рассказы знаменитых авторов: Алёны Долецкой, Жуки Жуковой, Александра Маленкова, Александра Снегирёва, Саши Филиппенко, Александра Цыпкина и не только. Самые смешные и трогательные истории со всей страны, которые были прочитаны со сцены авторами и ведущими российскими актерами: Ингеборгой Дапкунайте, Анной Михалковой, Константином Хабенским и другими. Эти тексты собирали залы от Нью-Йорка до Воронежа.
В центре повествования – судьба Веры, типичная для большинства российских женщин, пытающихся найти свое счастье среди измельчавшего мужского племени. Избранники ее – один другого хуже. А потребность стать матерью сильнее с каждым днем. Может ли не сломаться Вера под натиском жестоких обстоятельств? Может ли выжить Красота в агрессивной среде? Как сложится судьба Веры и есть ли вообще в России место женщине по имени Вера?.. Роман-метафора А. Снегирёва ставит перед нами актуальные вопросы.
«Её подтолкнул уход мужа. Как-то стронул с фундамента. До этого она была вполне, а после его ухода изменилась. Тяга к чистоте, конечно, присутствовала, но разумная. Например, собаку в гостях погладит и сразу руки моет. С мылом. А если собака опять на ласку напросится, она опять помоет. И так сколько угодно раз. Аккуратистка, одним словом. Это мужа и доконало. Ведь он не к другой ушёл, а просто ушёл, лишь бы от неё. Правила без исключений кого угодно с ума сведут…».
Димке Козыреву двадцать семь. Димка добрый и честный. У него есть любимая девушка и хорошая работа. Только тачки нет… Наступает кризис. Девчонка уходит, с работы увольняют. Последний шанс — победить в литературном конкурсе.Не жди решения жюри сложа руки! Займись рукопашным боем, подставляй соперников, будь беспощадным! Ни шагу назад!Детективная история о том, как Димка Козырев стал писателем. Юмор и рыдания, кровь и нежность, блеск власти и нищета закоулков, а также призрак Арсения Тарковского в новом романе Александра Снегирёва «Тщеславие».
Александр Снегирев – лауреат премий «Дебют» (2005), «Венец» (2007), «Эврика» (2008). Автор нашумевшего романа «Как мы бомбили Америку», безупречный стиль и предельная откровенность которого поразила и молодую аудиторию, и Союз писателей Москвы. Новая книга Александра Снегирева – история одновременно жесткая и нежная, остросоциальная и почти детективная, изысканно метафоричная и написанная на разрыв аорты.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Он мечтал о счастье. И всё его обещало: и вёдра с нарциссами на стойке бара, и острый запах прелести, наглости, ранимости, разлитый в клубе, и пара-тройка «лонг-айлендов», и чувство уверенности, что любит и любим той единственной, которая сейчас далеко. Он мечтал… Но только апреля в сердце не было. Как не было ощущения, что по-прежнему юн. Как не было веры, что любовь настоящая. Чтобы заглушить острую боль несвершившегося и утраченного, он решил, что просто хочет хорошо провести этот вечер…
«Мы стали неразлучны. Как-то ночью я провожал ее. Мы ласкались, сидя на ограде возле могилы. Вдруг ее тело обмякло, и она упала в кусты ярких осенних цветов, высаженных рядом с надгробием. Не в силах удержать ее, я повалился сверху, успев защитить ее голову от удара. Когда до меня дошло, что она потеряла сознание, то не придумал ничего лучшего, чем ударить ее по щеке и тотчас поцеловать. Во мне заговорили знания, почерпнутые из фильмов и детских сказок, когда шлепки по лицу и поцелуи поднимают с одра. Я впервые бил женщину, бил, чередуя удары с поцелуями».
Семь историй от Александра Снегирёва – свободное обращение с запретными темами. Ханжам не рекомендуется. Остальные найдут здесь динамизм сюжета, мысль и задор.В противоречивом герое поколения тридцатилетних сплетена жестокость и чуткость, холодность и романтизм. Он смеется над смертью, тоскует по безвозвратно ушедшему и остро чувствует жизнь.Читается легко, погружаешься полностью.
Когда-то он снимал комнату у одинокой дамы преклонного возраста. Она привязалась к нему, начала наряжаться, подарила фотоаппарат, а вскоре принялась настаивать на близости. Он хотел сбежать, но, поддавшись её мольбам, остался. Стали друзьями. А потом он влюбился в девушку…Прошли годы, он отчетливо помнит имя старухи – от её участия пришёл успех в его карьеру. Но не может вспомнить имени некогда любимой – с ней из его жизни ушло счастье.В рассказе «Как же её звали?..», как и в других рассказах новой книги А. Снегирёва, вы не найдёте героев и негодяев, хороших и плохих, обличений и вердиктов.