Рассказы сибиряка - [5]

Шрифт
Интервал

Теперь, прелестная Катинька, когда вы знаете, каким образом учение Шагя-Муни перешло с берегов Ганга в Монголию, теперь можно поговорить с вами и о самом законодателе; но прежде потрудитесь перенестись мысленно в хаос индийского мистицизма и мифов.

С лишком за две тысячи лет до Р. X. явилось в Индии учение Будгы, или Будды. Вы спросите меня: кто такой этот Будга? — Он есть Вишну, второе свойство индийского Божества: это хранительная сила природы; Брагма, первое свойство сего божества, есть сила творческая, и, наконец, Сива, или Шива, есть третье свойство, и мне кажется, не разрушительная сила, как говорят иные, но только преобразующая разрушением. Все три свойства вместе называются общем именем: Брагм [1]. Отсюда учение брагминов, брамминов, или по-тибетски и по-монгольски: бирманов.

Верование будгистов есть раскол первобытной веры бирманов, и если относительно появления первой в Индии помириться, ровно на две тысячи лет до Р. X., то какова же должна быть древность учения Брагмы?.. Тут поневоле прибегнешь к душеспасительному мраку неизвестности.

Индийцы толкуют, что Вишну, как хранительная сила всего существующего, видя, что порок растет на земле не по дням, а по часам, девять раз под разными именами принимался сходить к людям, чтобы своим примером, своим учением исправить развратившихся.

Но мне сдается, что напрасно
Так хлопотал индийский бог:
Индийцы все шалят ужасно…
Ох, род людской! куда ты плох!..

В девятом и последнем аватаре, то есть в девятом сошествии своем, он называется Будга. Иные историки рассказывают, что Будга явился в Тибет за 2214 лет до Р. X. в одном брагминском роде, по имени Шагя, и был сыном магадийского царя Содадана, или Судадана, и супруги его Махамаи, или Махамай; другие, соглашаясь с первыми о времени, отца Будги называют царем Арюк-И-Дету, а мать царицею Чжими. Из уважения к вам, я принимаю последнее, потому что эти имена гораздо приятнее для слуха…

И что такой за Содадан?
А мать-то, что за Махамая?
Но, впрочем, важность небольшая
Узнать, кем он на свет создан.

Главное дело в самом Шагя-Муни, не правда ли?

В каком-то усыпленьи сладком
Царек вступил на Божий свет,
И ровно двадцать осемь лет
Он в нем повесничал порядком…
Уж чем он не был окружен?
Чего ему недоставало?
Но даже осемь тысяч жен
Ему еще казалось мало;
Да! осемь тысяч! не шутя,
И как?.. поверите ли? — слишком!..
Меня б считать взяла одышка,
А я давно уж не дитя.

Другие монгольские писатели уверяют, что Шагя-Муни имел не 8400 жен, а 84000.

Но это чересчур уж много,
Тут свесть концы премудрено,
К тому же этак лгать грешно,
И надо ж побояться Бога.
Как вздор такой нагородить?
Ну посудите же вы сами…
Ах, нет!.. я виноват пред вами:
Об этом вам нельзя судить.

То есть нельзя потому, что некогда: вам надобно теперь потрудиться выслушать одну справку…

Ох, эти справки мне, признаться!
Никак не справлюсь с ними я!
К тому ж опять, мои друзья,
Ей, ей! нельзя не удивляться,
Что все справляются, как я,
А не желают исправляться…

Но, Бог с ними!.. поговоримте о справке. — Некоторые из восточных писателей передают нам совсем другие сказания о первых летах жизни Ардашиди (имя, данное Шагя-Муни при его рождении). Они уверяют, что этот прекрасный отрок, одаренный тридцатью двумя подобиями красоты и осьмидесятью красотами, имел все возможные душевные совершенства; что на десятом или на одиннадцатом году он решительно заткнул за пояс почтенного Багу-Бурена-Бакчи, который был сделан его наставником, и что, наконец, он не только ненавидел многоженство, но через силу женился и на одной, и то потому, что для него приискали красавицу невесту с тридцатью двумя добродетелями.

Ну, если б вздумалось судьбе,
Чтоб мы в тот век существовали, —
Тогда б не миновать беде:
Все б замыслы Шагя пропали!
Он сел бы у меня на мель,
И чуть бы к вам приволочился,
Я б вспыхнул весь, разгорячился,
И всех бы вызвал на дуэль.

Впрочем, я не буду говорить ничего более об этих сказаниях; мне кажется, что одно слово: муни, то есть: раскаявшийся, опровергает их [2]… Да! верно господин Ардашиди пришаливал смолода, иначе в чем бы ему раскаиваться?.. Конечно, нет правила без исключения…

И вот одно по вашей части,
Хоть виноваты только вы,
Что я от вас без головы,
А я же каюся вам в страсти.

Но это большая разница… Итак, я стану продолжать, следуя первым историкам. Мне должно сказать вам, что только одни высокие, душевные наслаждения могут быть бесконечны, как сама душа;

Но вечность — не удел земли!
В неиспытуемой дали —
Там, за дверями гробовыми,
Невыразимой красоты
Восторгов волны разлиты,
И дух наш просияет ими.
А кто за чувственность продал
Высокий подвиг здешней жизни, —
Тот сам на грудь свою поднял
Кинжал позорной укоризны.

Так случилось и с Шагя-Муни. На двадцать девятом году от роду он стал изнегать под страшною тягостию душевной пустоты. Однажды, одинокий, вдали от своего дворца, он погрузился в немое, болезненное уныние… Сильно страдало его сердце от убийственных угрызений совести…

Вдруг дивной радугою свыше
В нем луч спасенья просветлел,
И буря сердца стала тише,
И он таинственно прозрел.
Он понял ясно жизнь земную
От колыбелей до могил,
И мысль спасения святую

Еще от автора Владимир Игнатьевич Соколовский
Стихотворения

Соколовский Владимир Игнатьевич в 1830–1833 учился в Московском университете, сблизился там с Герценом и Огарёвым, был дружен с Полежаевым. В июле 1834 за сочинение песни «Русский император…» был арестован и заключён в Шлиссельбургскую крепость, где пробыл год; с 1837 жил в Вологде, заведовал редакцией «Вологодских Губернских Ведомостей». В 1839 поехал для поправки здоровья на Кавказ, в том же году умер от чахотки. Первое опубликованное стихотворение — Прощание («Галатея», 1830). Известность приобрёл как автор поэмы «Мирозданье» (Москва, 1832), позже были написаны поэмы «Хеверь» (СПб, 1837), «Ода на разрушение Вавилона» (СПб, 1839), «Альма» (не издана)


Рекомендуем почитать
Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.



Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Слепой Дей Канет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.