Рассказы - [61]
Толпа расступилась и возмутительно посмотрела на какую-то малюсенькую девочку. Но она не смутилась и повторила свой вопрос.
— Лучше не надо, — засуетился вождь, но его помощник шепнул на ухо:
— Это, видать, с поздравлением от школы. Надо бы… Это самое.
— Да? А чего же не предупредили?.. Ну хорошо, девочка, иди, прочти стишок или что там у тебя?
Девочка поднялась к Луненадо на Говорительный Пень и стала говорить спокойно и ясно-ясно:
— Я хотела сказать: не надо убивать Лосика. У нас много других забот. Не надо, ладно? Иначе мы все очень сильно пожалеем… Все, наверное. Вот.
Поначалу люди стояли тихо, думая, что это теперь такие стихи пишут, но когда смысл слов, сказанных девочкой, дошел до них, стали стоять еще тише.
Первым опомнился помощник вождя.
— Врача! — закричал он. — Ребенок сдвинулся! На солнце перегрелся, в речке перекупался! Ерунду говорит!
Он кричал, пока не подбежали врачи — две лысенькие старушки в белых тигровых шкурах.
— Заберите ребенка! Заприте в Большом Дупле, чтобы никто не заразился! Ой, ой! Грибов наелась ядовитых!
Старушки подхватили девочку под руки и исчезли: они умели это делать в медицинских целях. Помощник сказал:
— Следите за своими детьми, друзья! Ой, следите! А то вот — вот! Сами видели! Ну и ладно! Да здравствует Великий Лось! Да здравствует пятисотая годовщина нашего ежегодного праздника! Все по домам! В полночь — здесь же, с фонариками! Пока!
Никто ничего не понял, но радостный тон выступающего понятнее понятного дал понять, что ничего понимать не надо, а надо с понимающим лицом до полночи разойтись по домам и внимательно следить, чтобы дети не попадали с деревьев — убьются.
Опушка опустела.
— Глупенькая, — сказал помощник. — Надо же — так выйти! Оно, конечно, животных любить надо…
— Лучше, — прервал его вождь, — не надо.
Прервал и ушел плакать. Утренник был сорван.
Девочку оставили в дупле совсем одну. Как ее звали, я сказать вам не могу: все дело в том, что у этого племени имена давали людям уже в зрелом возрасте по их любимым словечкам и поговоркам. Про вождя Луненадо вы уже знаете. Кроме того, в деревне были:
Охотник Слевз («Слева заходи!»)
Рыболов Клюй («Клюет, ребята!»)
Помощник вождя Тактих («Так, тихо!»)
Повариха Комудоба («Кому добавки?»)
Звездочет Ещеод («Еще одна!»)
Силач Мамаон («Мам, а он дерется!»)
Что же касается девочки, то она была еще слишком маленькой, чтобы иметь собственные коронные словечки. Она говорила только то, что чувствовала, а чувства никогда не бывают одинаковыми. В общем, имени у нее пока не было. А звали ее просто: «Дочь Комудобы».
Она сидела одна в темном дупле среди паутины и шорохов, но ей не было страшно. Кое-что она уже знала и кое-что предчувствовала.
Внезапно стало светлее, и на ладони у девочки появился маленький Кто-то.
— Эх! — воскликнул он. — Привет тебе, человек без имени! Нужна помощь?
Девочка улыбнулась.
— Кто ты? И как ты можешь мне помочь?
— Я — Героический Кубик Неждали, и мне все известно! Я знаю, что ты делаешь, зачем и почему, собственно. Но ты допустила Большущую Ошибку!
— Какую?
Девочка поняла, что все это не шутки, и приготовилась говорить серьезно.
— А вот такую: никогда ничего нельзя доказывать тысяче человек. Лучше поговорить с одним. Тогда…
— С кем? И как я это сделаю, сидя в дупле?
Неждали рассердился и затопал ногами.
— Не перебивай, когда советуют! Не перебивай! Сейчас мы с тобой сыграем в игру «Если умный — отгадай». Готова?
— Да, — ответила девочка.
— Отлично! От кого сейчас больше всего зависит судьба Лося? Отгадывай!
— От Луненадо, — сказала девочка, но не была в этом так чтобы уж очень сильно уверена.
— Не отгадала! Значит — глупая! Кто такой Луненадо? Да никто! Зависит все от охотника! Я отгадал, я умный. Вопрос второй: как убедить охотника? Отгадывай!
Девочка не знала, как его убедить, и честно в этом призналась.
— Не знаю. Я глупая.
— Ты не глупая, — обрадовался Неждали, — ты и не могла знать секрета Героических Кубиков! Но ты — хорошая, тебе его можно доверить. Итак, — он торжественно расправил плечи, — Невероятный Топорик!
А тем временем молодой и красивый охотник Слевз уверенно шагал по лесу.
В руке у него было копье, за поясом — меч, а за плечами — колчан с тремя стрелами и лук. Еще шапочка у него на голове была.
Хотя Слевз и знал, что уже пятьсот лет разные охотники безуспешно ходят за Лосем, хотя и понимал, что не столько охотится, сколько играет в какую-то странную игру, все равно он мечтал: «А вдруг именно сегодня именно мне повезет? Никому не везло, а мне — именно сегодня?»
Вдруг — тык-бык, что-то засвистело, и перед охотником появился Бегемотный Гиппопотам. Он загородил ему дорогу и улыбнулся:
— Здравствуй, Слевз! За Лосем — это хорошо! Как нога, все болит?
«Откуда он знает про ногу? — подумал охотник. — Странно, странно!»
А Гиппопотам продолжил:
— Я хотел бы поговорить по поводу Лося. Ты не против?
«Если откажусь — убьет или испугает», — решил про себя Слевз, а вслух сказал:
— Было бы интересно!
— Согласен? Отлично. Ну, как ты понял по моему необычному появлению, я — волшебный. Неволшебные ногами ходят, а я — тык-бык — и из воздуха! Поэтому прошу тебя и предупреждаю: не убивай Лося! Вернись домой или подстрели лисицу — только не Лося! А?
«Молодость» – блестящий дебют в литературе талантливого кинорежиссера и одного из самых востребованных клипмейкеров современной музыкальной индустрии Михаила Сегала. Кинематографическая «оптика» автора превращает созданный им текст в мультимир, поражающий своей визуальностью. Яркие образы, лаконичный и одновременно изысканный язык, нетривиальная история в основе каждого произведения – все это делает «Молодость» настоящим подарком для тонких ценителей современной прозы. Устраивайтесь поудобнее. Сеанс начинается прямо сейчас.
В книгу вошла малая проза М. Сегала, воплотившаяся в его фильме «Рассказы» и дополненная новыми сочинениями. В этом сборнике нет ни одного банального сюжета, каждый рассказ – откровение, способное изменить наше представление о жизни.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.