Рассказы - [29]

— Дмитрий, как я вижу, парень серьезный, верный: раньше чем через шесть лет не изменит… Лена и Лена — абсолютно разные. Лена, например, собирается на филологический, увлекается поэзией, а Лена — пока еще не определилась, но она просто красавица.

Оля долго всматривалась в глаза обеих Лен, потом сказала:

— Я так сразу не могу выбрать.

— Лену после института можно устроить на фирму к Дмитрию, — сказал Организатор, — так всем будет удобнее, а с Леной он может встречаться по линии общества собаководов.

— У нас нет собаки, — отмер Митя.

— Обсудим… Ну, так что?

Надо было хотя бы поговорить, и Оля наклонилась, спросила шепотом:

— Девочки, а сколько вам лет?

— Я же говорю, — тоже прошептал Организатор, — лет через шесть. С упреждением… Теперь вы, Ольга.

В кафе вошли четверо мужчин лет сорока, сели на диван.

— Это мне? — спросила Оля. — Тоже с упреждением?

Мужчины выглядели немного потасканно, и можно, конечно, было сказать, что они люди с биографией, записать это в плюс, но больше уже биографии для них точно не хотелось, вряд ли через шесть лет они могли бы привлечь внимание девушки.

— В вашем случае — год-два, не больше, — успокоил Организатор, — смело ориентируйтесь на то, что видите. Все — приличные женатые люди.

Оля посмотрела на каждого, но так и не смогла найти что-то родное и нежное. Надо было уже говорить, она собралась с мыслями и сказала:

— Мне важно, чтобы в сексе был хороший.

Митя никак не отреагировал, а Организатор предложил:

— Может быть, лучше — «надежное плечо»?

Оля уже уверенно смотрела перед собой:

— Я сказала.

Трое мужчин встали и ушли, остался один, самый на первый взгляд неприметный. Он подошел к Оле и, не желая смущать Митю, прошептал что-то ей на ухо. Оля покраснела, кивнула, мужчина ушел.

Организатор встал у окна, посмотрел на город.

— Нам сейчас важно основное пройти: если устроит, я вышлю на почту подробный сценарий. Давайте финал оговорим.

— А какие варианты? — спросила Оля.

— Тут большого разнообразия нет. Могу предложить две тысячи пятидесятый и две тысячи пятьдесят пятый.

— Порознь? — уточнила Оля.

— Да, так обычно бывает.

— А в какой последовательности?

— Думаю, Дмитрий, как джентльмен…

Митя ответил:

— Не знаю. Это так не скоро, что мне все равно.

Люди за окном ходили влево и вправо с одинаковой скоростью.

— А что я буду чувствовать? — спросила Оля.

— Это так не скоро, — сказал Организатор, — что вам должно быть все равно.

— Нет, раз мы сейчас договариваемся, все должно быть точно… У меня мало времени.

— Перерыв?

Оля обняла Митю.

— Я не про сейчас. Я в принципе… У женщин вообще на все меньше времени, чисто социально и биологически… Молодость, дети. У мужчин на все это, как правило, лет на десять больше.

— На все, кроме жизни. Умирают-то они раньше…

— 4 —

Тут уже начались разговоры, которые к делу толком не относятся. Я решил доверить оставшуюся часть творческих вопросов Оле. Мое дело — финансы. В принципе Организатор оказался мужиком дельным и спланировал нам все хорошо. Уходя, я отозвал его в сторону:

— Скажите, а когда оплата?

Он посмотрел мне прямо в глаза, что по правилам общения не очень полагается делать: я это знаю, потому что Оля рассказывала, она ходила на специальные курсы. Стало не по себе, взгляд его был холодным и в то же время обжигающим — насколько может обжигать холод. Организатор ответил:

— Оплата потом.

2011

Месть мяса

Не оставляй на слезы.

Западноукраинская поговорка на случай, если ребенок не хочет есть что-либо до конца

Пранас оказался на лугу одновременно с солнцем. Пока в полной темноте шли от хутора, ветер уже доносил из-за леса запах первых лучей, роса становилась теплее с каждым шагом, и солнце встретило Пранаса как раз в начале луга. Звон колокольчиков разбудил цветы, трава распрямилась, воздух стал золотым и звонким.

Но все это было здесь, внизу, а над самой головой, в еще не ушедшем ночном небе, горела последним туманным светом незнакомая планета. Так повторялось каждый день: другие планеты и звезды гасли, а эта ненадолго оставалась.

Отец шел рядом, сначала в сумерках, прижимаясь к Пранасу и согревая своим теплом, а потом, наоборот, специально отставая, перепоручая эту заботу солнечным лучам. Август в Литве не жаркий, и даже если начинает припекать, это скорее кажется, чем на самом деле.

— Отец, я давно хотел спросить кое о чем. Можно?

— Конечно. Я и сам собирался с тобой поговорить.

— Что это за планета, которая не исчезает даже утром?

— Ах, вот ты о чем, — отец словно обрадовался, — это Наша планета. Вот только видят ее не все.

— Как это?

— Ну, вот, например, мальчик — пастушок Игнас: для него сейчас на небе только облака. А вон — грузовик поехал, и в нем шофер. Так он тоже, представь себе, не видит Нашу планету.

— Странно, — сказал Пранас, — почему же тогда мы ее видим?

— Все очень просто. Потому что там сейчас те, кого мы очень любим, все Наши: бабушка, дедушка, твой брат Мечисловас.

— Мечисловас? Но ведь он только вчера утром уехал в город?

— Ты поймешь, — ласково сказал отец, — не все сразу. Скоро мы все там окажемся и славно заживем, а пока — набирайся сил. Пора завтракать.

Пранас с наслаждением опустил голову в травы. Немного клевера и ромашек, сдобренных молодым мятликом и политых росой: все было, как он любил. Отец отошел в сторону и тоже наклонился, выбрал себе стебли пожестче. Они ели медленно и тщательно пережевывая, чтобы ни одна травинка не пропала даром.