Рассказы - [40]

Он прижимался щекой к её лбу, Ксюша чувствовала его дыхание на своём лице, а Андрей всё не отодвигался. Медлил, она томилась, чувствуя, как начинают трястись колени, а он ещё и в щёку её поцеловал.

Попыталась вывернуться из его рук и нервно улыбнулась.

— Спасибо, Андрюш… Давай я тебе такси вызову.

— Да я сам доеду.

— Ты не настолько трезв.

— Не выдумывай. Я доеду. — Он отстранил её от себя, но не отпустил, заглянул в глаза и сказал: — Клянусь и обещаю.

Повисла неловкая пауза, а потом Ксения чужим голосом потребовала:

— Отпусти меня.

Андрей продолжал смотреть на неё.

— Отпусти, — повторила она.

Ещё секунда, его взгляд, от которого в душе всё перевернулось, а потом спокойная улыбка.

— Да, конечно, — сказал Андрей и отступил.

Ксения с трудом перевела дыхание и отвернулась от Карпова. Щёки загорелись, кинуло в жар, в голове сумбур.

— Я всё-таки на такси, — пробормотал Андрей.

Пока он звонил в службу такси, Ксения стояла у окна, прижимая к горящим щекам холодные ладони. С нетерпением ждала, когда он уйдёт.

Пусть уйдёт. Закроет за собой дверь, и она очень постарается, чтобы впредь подобного с ними не повторилось. Какое-то безумие… Объятия Карпова были совсем не дружеские, это она почувствовала. Да ещё это "клянусь и обещаю" зачем-то и вполне осознанно. Два запретных слова.

— Ксюш, я ухожу.

Она кивнула.

— Закрой за мной дверь.

— Я закрою, иди…

— Нет, ты при мне закрой. Забудешь.

Спорить с ним было бесполезно. Ксения отправилась за Андреем в прихожую, стараясь на него не смотреть, лишь краем глаза наблюдала, как он надевает куртку.

Карпов с трудом выносил её молчание. Казалось, что ещё секунда и она сорвётся и попросту выгонит его. Итак, практически выгнала.

Он покрутил замок, дёрнул дверь, та не поддалась. А Ксения заметила связку ключей на тумбочке, видимо, вернувшись, Андрей запер дверь на нижний замок. Взяла ключи и шагнула к нему, а Карпов вдруг сам обернулся со словами:

— Я, кажется, на ключ запер… — и они столкнулись.

Он машинально вытянул руки, подхватил её и прижал к себе, а Ксюша уткнулась лицом в его куртку, затем голову откинула назад и непонимающе посмотрела. Андрей встретил её взгляд, а потом притянул ближе и поцеловал. Прижался губами к её тёплым губам, поймал изумлённый вздох, но не отпустил. Прикоснулся к ней и потерял голову в один момент. Куртка шуршала, Ксения кажется пыталась его оттолкнуть, хваталась за его руки, уворачивалась от его губ. А Андрей просто перехватил её поудобнее, приподнял от пола и прижал к стене.

Когда тебя держат, как котёнка, сопротивляться довольно трудно. Ксения и до этого особой решительности не проявляла, а теперь просто повисла у Андрея на руках. И на поцелуй ответила. Но Андрей неожиданно сам отстранился.

Ксюша открыла глаза и посмотрела на него. Тот и сам выглядел обескураженным, но вины в его взгляде она не заметила.

— Ты с ума сошёл? — еле слышно проговорила Ксения.

Он кивнул.

Такси уже должно было подъехать, но Андрей даже не вспомнил об этом. Они с Ксенией долго целовались в прихожей, забыв обо всём, Карпов даже не сразу понял, отчего ему так жарко вдруг стало. Но Ксюша сама расстегнула молнию на его куртке, и Андрей снял её и бросил прямо на пол, себе под ноги.

Ксении казалось, что время повернулось вспять. Всё как когда-то. Он прижимает её к себе, а у неё от его силы и настойчивости дрожь по всему телу и слабость. Он целует, а она за его поцелуй всё отдать готова. Ничего не изменилось, от его близости голова кружится и кажется, что во всём мире больше никого, кроме них двоих.

И остановить их некому. А сами не смогут, сил не хватит…

---------------

Вот такие дела.

Дружба закончилась в один момент, после одного поцелуя. Всё, что строили столько лет, все правила и истины, что старательно заучивали, — всё было позабыто в одну секунду. Лихорадочные поцелуи сводили с ума. Воздух, казалось, раскалился, ожидая продолжения, а они всё целовались, как те подростки, которых с головой накрыла первая любовь, незнакомая доселе нежность, а от смелости первых поцелуев кружилась голова. Всё, что было под запретом много лет, стало позволено, и можно было прикасаться, прижимать к себе, что-то требовать и не бояться быть непонятым.

Ксения цеплялась за широкие плечи, мягкую ткань свитера и упивалась этой своей слабостью, чувствовала себя игрушкой в руках Андрея. Казалось, от всего остального мира ее отгородили стеной; сил уже ни на что не осталось, от жарких поцелуев ноги давно перестали слушаться. Она все сильнее прижималась к Андрею, надеясь, что он не разожмет рук, не отпустит. Это казалось очень важным — чтобы не отпустил.

Оторваться друг от друга заставил звонок телефона.

Ксения увернулась от губ Карпова, прижалась щекой к его плечу и попыталась сладить с дыханием. Прижиматься к Андрею было очень приятно. Такой большой, такой сильный, стоял, как скала, но к себе прижимал бережно, а ладони, которые гладили её по спине, были горячими и нежными.

Карпов потёрся губами о её висок, что-то шепнул, а Ксюша попробовала освободиться от его рук.

— Телефон…

— Не надо, — запротестовал он.

Но она всё-таки пошла, покачиваясь, словно пьяная, держась рукой за стену и в другой ситуации, наверное, возненавидела бы себя за то, что не может скрыть от него свою слабость. Но не сегодня.