Рассказы - [7]

Шрифт
Интервал

Сама Манька в объятиях хозяина неожиданно стала испытывать обморочную слабость — чувство, прежде ей не знакомое. Обычно, когда мужчины уходили, она открывала форточку, чтобы изгнать чужой дух. От Грекова же пахло родным, забытым счастьем отчего дома. Она целовала его в подмышки, за ушами, ласкала белесое от недостатка солнца тело, испытывая такую мучительную нежность, словно сама произвела его на свет.

Опыт подсказывал Маньке, что Греков не просто так лазил к ней в постель, что ему хорошо с нею, а уж ей тем более. Теперь, когда Раиса Ивановна привычно что-то выговаривала мужу, Манька с трудом сдерживалась: вот нахалка, чего еще надо, если она и так уже его жена! Вместе с тем Манька панически боялась, что хозяйка догадается о любовной связи мужа, и даже не пыталась вообразить последствия. Греков ее успокаивал: “Не дергайся. В этом смысле Раиса всегда была дурой”.

“Неужели все жены так слепы?” — удивлялась Манька, поскольку сама замужем не была.

На самом деле Греков боялся Раисы, вернее, скандалов, упреков, выяснения отношений, когда не хочется возвращаться домой и неловко перед детьми. И без того после случая с Зинкой жена озлобилась, стала совсем неуправляемой, но прежде были случайные связи, Грекову безразличные, а Манька, похоже, надолго, может быть, навсегда.

4

Через пару лет бояться Грекову надоело. Тяга к Маньке не остывала, и свидания урывками, в обеденное время, его больше не устраивали. Немного поразмыслив, он придумал другой вариант, безопасный и простой.

Шофер Грекова, сухой строгий мужчина без выражения на лице, по фамилии Яблоков, жил с одинокой бабой в ее квартире, но все не решался жениться и комнату, выхлопотанную шефом из фондов оборонного министерства, удерживал за собой.

Греков, несомненно, человек порядочный, однако не до такой же степени! За шофером комнату оставил и поселил в ней любовницу. Раисе Ивановне Манька сказала, что нанялась разнорабочей на стройку, а жить станет у подружки, все равно, мол, пора собственным домом и мужем обзаводиться, а хозяйские детки уже выросли — сын в институт поступил, дочка школу кончает.

В первый же день свободы Манька денег натратила без жалости, накупила, наготовила всякой всячины, поджарила молодую картошечку четвертинками, как любил Греков, и села в ожидании и непривычной праздности.

Он ввалился шумный, радостный, с букетом гладиолусов.

— Цветы? — удивилась Манька. — Кому? Мне?!

И заплакала навзрыд.

Греков нежно обнял ее:

— Манечка, ты ж моя радость!

И она впервые признала, что Манечка лучше Марии.

Теперь Греков со службы уходил пораньше, чтобы успеть провести несколько часов подле Маньки, в тишине и блаженстве. Не надо притворяться, лгать, отвечать на вопросы и говорить самому. Можно расслабиться, вести себя естественно, следуя желаниям, а не порядкам, заведенным не им. Не переодеваясь в тапочки, не снимая пиджака, он тащил Маньку на диван, хохоча и сияя глазами. Таких сияющих глаз в собственном доме у него не видели.

Чаще прежнего Греков сообщал жене, что уезжает на недельку по делам. На самом деле он продолжал ходить на службу и жить с Манькой в яблоковской комнате.

Раиса Ивановна говорила приятельнице:

— Обожаю, когда он в командировках. Приду из поликлиники, читаю всласть или шью, и никто не отвлекает меня рассказами о том, как удачно прошли испытания и какой дурак генерал Патричев. Не надо готовить, мыть грязную посуду, замачивать рубашки, крахмалить воротнички. Отвыкла я, избаловалась за десять лет, пока Мария у нас жила.

Для Раисы Ивановны Греков уезжал в краткосрочную командировку, для Маньки — возвращался из долгосрочной. Приспособившись к его расписанию, она нанялась в палатку, через день торговать сигаретами и пивом. На хорошую работу с временной пропиской не брали. Да какая разница? Копейка на сберкнижку капает, и ладно, а на жизнь Сереженька дает сколько требуется.

Греков от жены деньги утаивал давно. Были премии, в том числе Государственная, про которую жене сказал, будто после раздела между всеми так мало осталось, что только на банкет и хватило. Деньгами сопровождались ордена и благодарности, праздники и завершение особо важных проектов. Он всескладывал на тайный счет, чтобы не выпрашивать у супруги, как другие мужья, и в командировках ни в чем себе не отказывать. Семье и зарплаты хватает с избытком.

Можно было бы дешевую однокомнатную квартирку Маньке купить. Она прописку получит, а ему не придется спать на чужом продавленном диване и маршировать в ванную под любопытными взглядами соседей. Однако хоть проста Манька и на него только что не молится, но ведь баб не разберешь, да и тридцать лет разницы — тоже не жук чихнул. Имея квартиру, найдет себе мужика и помоложе, ловцов-то пруд пруди. Не забыл Греков, как опростоволосился с Манькой поначалу.

“Вообще-то, если по-хорошему, надо бы Маньку обеспечить, защитить, — выскочила ниоткуда странная мыслишка. Греков удивился: — Не завтра помирать. Успеется”.

А Манька не задумывалась, где и как жить, лишь бы с Сереженькой. Давно звала уже не хозяином, а по имени. Прежде боялась: ну, как привыкнешь да ляпнешь невзначай при Раисе Ивановне. Теперь пришло ее, Манькино, время. Вот оно, долгожданное! Но судьба так просто уступать Маньке не собиралась.


Еще от автора Светлана Васильевна Петрова
Беспамятство

В своей книге московский писатель Светлана Петрова выражает через своих героев все чувства, похожие на наши: страсть, измена, предательство, гордость, вера и неверие, отчаянное желание жить и скверное желание умереть. И, конечно, иллюзия, что забвение избавляет от боли, а признание вины — от страданий. Слава Богу, есть любовь, над которой ни властны ни начальство, ни глупость, ни время. Пока есть любовь — жизнь продолжается, ее можно терпеть и даже быть счастливым.


Слушайте птиц на рассвете

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кавказский гамбит

Герои повести Светланы Петровой — люди немолодые, их молодость прошла при советской власти, которая, как известно, учила «мечтать о прекрасном будущем». Так и живут они, постаревшие, битые жизнью мечтатели, мечтая о лучшей участи, наивно пытаясь влиться в «ряды строителей новой жизни», — становясь невольными жертвами чужих бизнес-планов и бизнес-войн. Неунывающий пенсионер Панюшкин, его измочаленная жизнью супруга Капитолина, экс-красавица секретарша Зинка проживают в Хосте. Сюда же наезжают московские интеллигенты — пианист в отставке и пессимист Шапошников, с которым Панюшкин играет в шахматы, мечтательная супруга музыканта Наталья Петровна.


Рекомендуем почитать
Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.