Рассказы - [12]

Шрифт
Интервал

После полудня туман прорвался и открыл площадь вокруг памятника. Ни души. Площадь совершенно пуста. Жалюзи лавочек спущены, ставни, где они были, тоже наглухо закрыты. Потом сквозь разрыв в тумане пробилось бледное солнце. Но согреть оно не могло.

Когда вызванивали полдень, он еще прятался, скорчившись за грузовиком с простреленными шинами. Там его пробрал холод, хотя от напряжения бросало в жар. Винтовка в руке казалась вырезанной изо льда.

Он не мог понять, как это получилось. Рабочие отряды закрепились на другой стороне площади, а он, хоть и был из их рядов, почему-то, присев на корточки, прятался за грузовиком здесь, на противоположной от них стороне. Где-то за его спиной, в близлежащих улицах, готовились к нападению полицейские команды. В двадцать первом в Саксонии была порядочная заваруха.

Памятник стоял на площади прямо против него. Добраться бы туда и спрятаться за гранитный постамент. Если бы это удалось, он мог бы потом без особых затруднений попасть на ту сторону площади, к своим.

Как только туман прорвался, он стал мысленно измерять расстояние. И вдруг выскочил из своего укрытия, побежал, петляя, прыгнул за гранитный постамент и прильнул к нему всем телом. Уже прижавшись к блестящему гладкому камню, понял, что в него стреляли. На бегу уголком глаза успел заметить тень. И вот — тихо, пусто. Массивная плита постамента укрывала его со стороны, где подстерегала опасность. Смерил глазами второй отрезок пути, от памятника к товарищам по оружию, С этой стороны площади был сквер, суливший укрытие за кустами и деревьями. Он все продумал, рассчитал и все-таки не побежал… Но теперь почуял новую опасность. Он был не один около памятника.

Сначала — только ощущение: по другую сторону памятника кто-то прячется. Неопределенное ощущение: за постаментом прячется враг. Скорее всего тот, что стрелял во время перебежки. Слишком усердный враг, который, преследуя его, добежал до самого памятника.

Это казалось чем-то не совсем реальным, напоминало детскую игру в прятки. Стоят, прижавшись к влажному граниту друг против друга, словно считают считалку, одни посреди пустой площади, а все уже спрятались. И стоят так, затаив дыхание.

Эта картина, эта длинная мысль неотступно преследовала его. Притиснутый к мокрому от тумана блестящему граниту, он ждал смерти. Напротив, за камнем, смерть перезаряжала винтовку. Он слышал звяканье металла о металл. «Которая из этих пуль?» — мелькнуло в голове. Глупо было думать о близости конца, но не думать он не мог.

Когда смерть подстерегает тебя вот так, рядом, в такой момент ты всегда один. Конечно, там, по ту сторону площади, где-то в узких улочках, были товарищи, друзья. Немцы и несколько чехов, пришедших, как и он, в Германию на заработки и теперь принимавших участие в общем деле. Все рабочие. Однако, чтобы присоединиться к ним, нужно было остаться в живых. Перебежать от памятника в одну из улочек на той стороне. Но если он побежит, неизвестный высунет голову из-за памятника и выстрелит.

Он здесь один — вот что плохо. В нагрудном кармане лежала фотокарточка, но он боялся взглянуть на нее, боялся, как бы тот, другой, не воспользовался этой минутой. А взглянуть очень хотелось, хотя бы краем глаза. На карточке была Ружена, а рядом он сам, оба в праздничной одежде — так их снял во время храмового праздника фотограф. Хотел сфотографировать парочку перед полотном, где была намалевана пршибрамская Святая гора. Нет, только не это. Они с Руженой встали около забора, да так и стоят на карточке поныне. У ног их цветут одуванчики. Фотография словно приросла к его сердцу. Он положил ее поверх стопки писем и конвертов на тумбочке.

Старик встал и пошел к тумбочке — лежит ли фотография? Она там лежала. Ружена улыбалась растерянно, потому что не хотела тогда сниматься. Но он хотел увезти ее карточку в Германию. С тех пор прошло без малого пятьдесят лет. У Ружены было свое представление о счастье. Чуточку вычитанное из романов с продолжением, чуточку — из детской сказки о волшебной птице, которая поет в домишке бедняка, а в замке теряет голос. Он считал ее мечты ребячеством. Наверно, потому и выглядел на фотографии рядом с ней таким взрослым, солидным.

Под карточкой ровная стопка писем, которые он писал будущей жене из Германии. На углу каждого конверта ее рукой выведен номер. Всего тридцать четыре. Он подумал, что это еще не все. Раскрыл дверцу шкафа и достал плоскую картонную коробку, где хранились фотографии. Но не стал просматривать содержимое и поставил коробку сверху на письма. Затем вернулся на свой стул.

Памятник в чужом городе ожидал его. Он прижался к влажному камню постамента и осторожно посмотрел направо, оглянулся налево, и еще раз направо и налево, чтобы смерть не опередила его. Скорей бы ночь да туман. Но до ночи было далеко, а развеявшийся туман больше не собирался густеть.

«Долго ли мы оба так выдержим? — спрашивал он себя. — Я здесь, он — по ту сторону. Кто кого первый застигнет врасплох? Не могу я ждать до вечера!» Он лег на живот и, держа палец на курке, выставив вперед винтовку, пополз к углу постамента. Если тот и подкарауливает за углом, он никак не ожидает увидеть противника внизу, у самой земли, наверняка целится выше, и, прежде чем успеет опустить дуло, пройдет несколько драгоценных мгновений. Задерживая дыхание, подполз к углу. Стремительно высунул голову, готовый выстрелить первым. За углом никого не было.


Еще от автора Эдуард Петишка
Свадебные ночи

«Свадебные ночи» — этот своеобразный цикл новелл известного чешского писателя Э. Петишки — о любви, о поисках подлинного чувства, возвышающего человека, помогающего ему обрести свое подлинное место в жизни. Вместе с тем, естественно, проза Э. Петишки и о современном чешском обществе, о нелегком становлении моральных и этических норм жизни нового человека.


Рекомендуем почитать
Человек на балконе

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!