Рассказы охотника - [4]
Дядя Дрон потрепал Машку по боку.
— А вот этой осенью еще приладились они с Жучкой вдвоем за зайцами охотиться. Сам я Машку этой охоте и обучил. Пошел как-то с Жучкой на охоту, и Машка со мной увязалась. Ну, думаю, пускай идет, помехи от нее не будет. Нашла Жучка зайца и погнала его. Она у меня, как гончая, зайцев в голос гоняет. Слышу — заливается на весь лес. Я наперерез подлаживаю. Стал на краю поляночки, жду. Вот слышу, Жучка все ближе, ближе. Гляжу — выскочил от нее заяц на поляну, прямо ко мне катит. Я ружье наизготовку, про Машку-то и забыл. А она, значит, зайца тоже заметила и тоже себе готовится. Только заяц со мной поровнялся, вскинул я ружье, а Машка как выскочит из кустов, цап-царап — так перед самым моим носом беляка и словила. Подбежал я к ней, беру его. Она ничего — срезу отдала, даже не заворчала. С тех пор чуть не каждое утро отправляются мои дружки Машка с Жучкой в лес. Часу не пройдет, а уж они домой бегут и добычу тащат.
Дядя Дрон ласково погладил Машку но голове:
— Умница моя, что поймает, никогда одна не съест — все в дом тащит. Ну уж и я ее с Жучкой тоже не обижаю: повалю лося или медведя, сейчас им порцию. Так и охотимся втроем. Что ни добудем, всё на три пая делим.
Смышленый зверек
Самая моя любимая охота осенью — по зайцам с гончими собаками. Идешь в лес ранним утром, легкий морозец выбелил землю, затянул лужи первым хрустящим льдом. А лес-то какой нарядный! Березы все желтые, осины и клены — будто в красных одеждах, а среди них темная густая зелень молодых елок. Шумят под ногами опавшие листья, пахнет грибами, лесной свежестью. Легко дышится осенним утром в лесу!
Отвяжешь собак — и они мигом исчезнут в кустах. Теперь слушай и жди. Собаки носятся где-то там далеко в лесу, принюхиваются к земле, ищут звериный след.
Кругом тихо-тихо, изредка пискнет в кустах какая-нибудь птичка да зашуршит, цепляясь за ветки, сухой лист. Вдруг громкий, заливистый лай будто встряхнет осеннюю тишину. Эхо подхватит его и разнесет по далеким лесным отрогам. Это собаки нашли зайца и бросились по его следам. Скорей наперерез! Заяц не побежит далеко напрямик: он обязательно начнет крутиться по лесу. Тут уж вся охота на быстроту и смекалку рассчитана: кто кого перехитрит — охотник ли сумеет перехватить зверя, и тот выскочит прямо на выстрел, или зверь запутает по кустам свой след и собьет с толку собак.
Вот уж когда горячка! На весь лес заливаются гончие псы, а ты перебегаешь с дорожки на дорожку, ладишь попасть навстречу зверю. Да не так-то это легко среди лесной чащи. Думаешь, зверь тут проскочит, а он совсем в другом месте пробежал. Попробуй-ка, угадай!
А раз со мной осенью на охоте такой случай был. Нашли мои собаки в лесу зайца и погнали. Я — наперерез; стал на дорожке, жду. Слышу, гончие все ближе, ближе, сейчас выскочит на меня косой. Впереди лесная вырубка, кусты да пеньки. Гоняют собаки по вырубке, бегают взад и вперед, а зайца все нет. Куда же он девался? Значит, запутал собак.
Подождал я, подождал; ничего не выходит, не могут собаки зайца найти. Видно, нужно мне самому на помощь итти, разобрать, в чем там дело.
Пошел я, гляжу: посреди вырубки полянка, кустики мелкие, а среди них высокие пни стоят — мне выше пояса. Носятся мои собаки по кустам вокруг пней, нюхают землю, никак в заячьих следах не разберутся. Обегут полянку кругов — нет выходного следа. Значит, зверь не ушел, тут он. Но куда же зайцу на полянке спрятаться? Лисица хоть в нору уйти может, а у зайца и норы не бывает.
Вышел я на середину полянки, смотрю на собак, как они в заячьей грамоте разобраться не могут, и сам ничего не пойму. Потом случайно взглянул в сторону, да так и замер: в пяти шагах от меня на верхушке пня сереет пушистый комочек, притаился, глазенки так и впились в меня. Сидит заяц на высоком пне на самом виду. Внизу кругом него собаки носятся, а рядом охотник с ружьем стоит. Жутко косому с пня соскочить прямо к собакам. Затаился он, сжался весь, уши к спине приложил и не шевельнется.
«Ах ты, — думаю, — плут косой, куда от собак забрался! Запутал следы, а сам вот где сидишь! Найди-ка его, попробуй! Ну, да я хитрее тебя. Возьму и> застрелю».
Прицелился я, а заяц и не шевельнется, глядит на меня во все глаза, будто просит: «Молчи, не выдавай собакам!»
Стыдно мне стало: не бежит от меня зверек, словно доверяет мне, а я и убью его вот так — в пяти шагах, сидячего! Опустил я ружье и потихоньку прочь отошел. Вышел я с вырубки на дорожку и в рог затрубил — отозвал гончих.
— Идемте, — говорю, — дальше, других зайцев поищем, а этот сегодня самый трудный экзамен на хитрость сдал. Пускай себе живет, зайчат уму-разуму учит.
За волками
Сговорились мы раз с приятелем поехать на охоту за волками. Затеяли мы охоту не простую. На такой охоте не мы за зверем должны гоняться, а зверь за нами. И охотиться нужно не днем, а ночью.
Оделись мы потеплее, запрягли лошадь. Сзади к саням привязали на веревке мешок, набитый свиным навозом, а в другой мешок посадили живого поросенка и взяли его с собою в сани.
Выехали из деревни. Ночь ясная, морозная. Кругом поля, синие от лунного света. Дует ветерок и гонит по синему полю белые волны пушистого снега. Санки покачиваются на мягких сугробах, как будто и впрямь плывут по волнам. Вдали островками темнеют холмы, перелески.
