Рассказы о знаменитых кораблях - [19]

В тот же день «красного лейтенанта» арестовали и две недели продержали под стражей. Благодарные рабочие заочно избрали Шмидта пожизненным депутатом Севастопольского Совета рабочих депутатов, и узнав об этом, Шмидт сказал:[5] «Они никогда не пожалеют, что выбрали меня пожизненным депутатом. О, я сумею умереть за них».

4 ноября, после того как в газетах Севастополя были опубликованы протесты за тысячами подписей, Шмидта выпустили из-под стражи. Так нужно ли удивляться, что именно к Шмидту пришли представители военных моряков с просьбой стать во главе восстания?

А о последующих событиях говорит сам Шмидт в своей речи на суде:[6]

«Когда я вступил на палубу Очакова, то, конечно, с полной ясностью понимал всю беспомощность этого крейсера... без артиллерии, так как имелось всего две рукоятки от 6-дюймовых орудий, остальные орудия действовать не могли.

Я понимал всю беспомощность крейсера, неспособного даже к самообороне, а не только к наступательным действиям».

Очаков превратился в штаб-квартиру. Шмидт хотел захватить флагманский корабль Ростислав, надеясь, что как флагман, он сможет вызвать офицеров эскадры и арестовать их. Кроме того, он намеревался освободить с плавучей тюрьмы Прут арестованных потемкинцев.

Вечером 14 ноября матросы флотской дивизии пробрались в порт, захватили ряд мелких судов, немного оружия, ударники, снятые офицерами с орудий Пантелеймона, арестовали часть офицеров. Но захватить главные склады оружия и добыть ударники от орудий других кораблей матросы не смогли.

15 ноября Шмидт поднял на Очакове флаг: «Командую флотом». На миноносце Свирепый лейтенант обошел всю эскадру, призывая экипажи присоединиться к восстанию. Одним из первых выступил на борьбу с царизмом броненосец Пантелеймон, Даже под новым именем и с новым экипажем корабль остался верен своим революционным традициям. За Пантелеймоном под знамя борьбы стал учебный корабль Днестр, минный крейсер Гридень, канонерская лодка Уралец, несколько миноносцев — всего 14 кораблей с экипажем около 1500 человек.

На броненосцах Ростислав, Синоп, Двенадцать Апостолов и других кораблях, стоявших на рейде, раздавались приветственные возгласы матросов и взвивались красные флаги, но их тотчас спускали по приказу командиров. На некоторых кораблях матросов на верхней палубе вообще не было: их загнали в жилые палубы, а вместо них на палубе стояли офицеры и кондукторы, враждебно встретившие Шмидта.

Однако сочувствуя восставшим, команды большинства кораблей не решались на активные выступления. Отсутствие решительных и смелых руководителей, медлительность восставших, а также колебания среди самих команд привели к тому, что большинство крупных кораблей эскадры не присоединились к восставшим.

Затем миноносец Свирепый по приказу Шмидта направился к плавучей тюрьме Прут, на котором томились моряки Потемкина, осужденные после июньского восстания на броненосце. Потемкинцы были освобождены, а офицеры Прута арестованы и доставлены на Очаков. Чтобы увеличить число заложников, восставшие на катерах подошли к Пантелеймону и арестовали офицеров, которых также доставили на Очаков,

Между тем правительство готовило кровавую расправу. Опытный усмиритель мятежей генерал А. Н. Меллер-Закомельский стянул вокруг восставших кораблей правительственную эскадру, а против сухопутных революционных войск выставил 10-тысячную армию. Стволы корабельных и береговых орудий были направлены против Очакова и других кораблей, поднявших красные флаги.

Во втором часу дня 15 ноября Меллер-Закомельский отдал приказ открыть орудийный, пулеметный и ружейный огонь по кораблям, стоявшим под красными флагами, а также пулеметный огонь по шлюпкам, поддерживающим связь с революционными кораблями. Канонерская лодка Терец,[7] с которой предусмотрительно были удалены все матросы (их заменили офицерами), обстреляла катер, перевозивший продовольствие для революционных кораблей. Катер пошел ко дну, а на нем был еще другой груз, гораздо важнее продовольствия, — ударники для орудий броненосца Пантелеймон.

Начался артиллерийский обстрел казарм и судов, стоявших на малом рейде. Тогда от Очакова отделился миноносец Свирепый с приготовленными к бою минными аппаратами. По приказу Шмидта миноносец Свирепый под командованием машинного квартирмейстера броненосца Пантелеймон большевика Ивана Сиротенко пошел в атаку на броненосцы Ростислав и Память Меркурия. По миноносцу тотчас открыли огонь броненосцы Ростислав, Сакен и Память Меркурия. Свирепый отстреливался, не спуская красного флага, пока у него не были снесены все надстройки. Сам Иван Сиротенко погиб в этом бою как герой.

С Ростислава и двух других броненосцев, а также с береговых батарей начался ураганный обстрел Очакова.

Когда начался обстрел восставших кораблей, минный транспорт Буг стоял в Южной бухте. На борту его находилось 300 боевых мин, и поэтому, опасаясь, что при попадании снаряда произойдет взрыв, моряки открыли кингстоны и затопили Буг вместе с его страшным грузом (телеграмма А. В. Каульбарса Николаю II 149, с. 163]).

Версия, приведенная в повести К. Паустовского «Черное море» о том, что Шмидт хотел поставить