Рассказы о землепроходцах - [38]
В середине июня, потеряв лучшие недели на поиски мифической земли, корабли повернули на северо-восток.
Уже давно, очень давно тяготился Чириков командованием Беринга. И вот — сама судьба развела их.
Через несколько дней море окуталось туманом, и в этом тумане корабли разошлись.
Три дня оба судна искали друг друга, как свидетельствуют записи в судовых журналах, а на четвертый день Чириков приказал ложиться на курс.
«Среда 15 дня июля с полудни. Ветер брамселевой, погода облачна с туманом и мокротою; парусы имели фор-марсель с одним рифом и грот-марсель... Ветер мал, погода облачна... В исходе часа, сделав дрейф, бросали лот и ста саженями земли не достали. В два часа увидели землю Американскую. Ветер марселевой легкой, погода облачна, воздух чист».
Чириков не знал, что в этот же день к берегам Аляски подошло и судно Беринга.
Туман продолжал мучить Беринга.
Еще со времени первого плавания возникло в нем это мучительное ощущение бессилия. Туман заволакивал очертания берегов, в тумане проходило судно мимо островов и земель. Теперь туман был страшнее. Потерялся в тумане со своим судном Чириков. Медленно заглохли звуки колокола на «Святом Павле». Лишь шумела за бортом вода да скрипели снасти... Туманом заволакивало и сознание. Размывались очертания датского городка, в смертном тумане скрывались дома, ратуша, кирпичная кирха.
Когда подошли к Американскому континенту, Беринг уже не вставал.
По-прежнему заволакивало туманом берега и невозможно было подойти к земле. В тумане пропадали шлюпки с людьми и уже не возвращались назад. Только десять часов пробыл на американской земле натуралист Стеллер, сопровождаемый казаком Фомой Лепехиным.
Туман окутывал и сознание больного Беринга. Порою в бреду ему казалось, что и сам он — корабль, заблудившийся в тумане среди бесконечного моря чужой страны, моря, из которого уже не вернуться ему к родному берегу.
Беринг метался в бреду, а Свен Ваксель не способен был заменить его. Вопреки всему здравому смыслу, и сейчас, возле американского берега, продолжал он вести корабль, руководствуясь картой Делиля.
«Мы намеревались, — писал Свен Ваксель, — следовать вдоль берега, и только тут с полной ясностью поняли жестокий обман, жертвой которого сделались, пользуясь уже упомянутой ранее неверной картой. На обратном пути нам встретились громадные трудности, ибо как только мы намеревались направить курс для дальнейшего продолжения путешествия, в полной уверенности, что не придется опасаться каких-либо препятствий, так всякий раз вахтенный докладывал о том, что впереди по обе стороны видна земля...»
Конец июля и август «Святой Петр» лавировал в лабиринте островов. Цинга уже свирепствовала на корабле. В конце августа она взяла первую жертву — матроса Шумагина. Его именем и назвали эти острова.
Подходя к описанию самой трагической страницы Камчатской экспедиции, снова и снова задумываешься над загадкой, которую столько веков таит в себе судьба Беринга. Кто он был, этот человек, очертивший восточные границы державы? В каком духовном озарении сумел постигнуть их этот медлительный, грузный датчанин?
И вообще: кто он?
Легко упрекать Беринга, легко находить просчеты в его деятельности, но не слишком ли обманчива сама эта легкость? Не есть ли и сама она свидетельство высокого величия души этого человека — человека, не заботившегося, кажется, ни о чем: ни о посмертной славе, ни даже о справедливом суждении потомства.
А может быть, все намного проще? Может быть, уже не оставалось на это сил, ибо все они, все силы души, ума и тела, были отданы исполнению порученного ему дела — дела, которое невозможно было совершить, но которое было совершено им, доведено до конца, хотя для этого и потребовалось заплатить своей жизнью.
В сентябре смертельно больной Беринг все же поднялся с постели и вывел корабль из лабиринта островов в океан. Судно взяло курс назад, на Камчатку.
Мучительным и трудным было обратное плавание.
Непогода и штормы трепали судно, запасы провианта таяли, многие члены команды уже не могли встать из-за цинги.
Болезнь сделала Беринга суеверным.
10 октября во время особенно мучительного шторма он приказал сделать складчину. Русские скидывались на строительство церкви Петра и Павла, лютеране — на строительство кирхи в Выборге. Только это богоугодное дело, как считали моряки, помогло справиться с ненастьем. Но 24 октября палубу покрыл первый снег, а судно все еще находилось в открытом море.
4 ноября 1741 года утром со «Святого Петра» увидели землю. Измученным морякам показалось, что в проступающем из тумана береге они узнают силуэты Авачинской бухты.
Насмешливый Стеллер, злой на моряков из-за того, что они только несколько часов позволили ему побыть на американском берегу, оставил свидетельство безумия, охватившего обрадованных офицеров. Офицеры хвастливо говорили, что «тысячи мореплавателей не смогли бы выдти с такой точностью к цели».
Через несколько дней проглянуло солнце, и ошибка выяснилась.
«Святой Петр» находился на несколько градусов севернее заветной бухты. Но было уже поздно. Штормом разбило судно.
И все равно не сразу осознали мореплаватели трагизм ситуации, продолжали верить, что судно дошло до Камчатки.
Николай Коняев представляет свой взгляд на историю судьбы генерал-лейтенанта Красной армии Андрея Власова, прошедшего путь от любимца Сталина, сделавшего головокружительную военную карьеру, до изменника Родины.Вас ждет рассказ о Великой Отечественной войне и об одном из самых ее трагичных эпизодов — гибели под Ленинградом 2-й Ударной армии. А также о драматичной истории Русской освободительной армии, сформированной из красноармейцев и офицеров, оказавшихся в немецком плену. Это и рассказ о людях, окружавших генерала.В увлекательной форме, на основе документальных материалов, личных писем Власова и записей из дневников участников событий, автор последовательно создает картину минувших дней.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
Новая книга петербургского писателя и исследователя Н.М. Коняева посвящена политическим событиям 1918-го, «самого короткого» для России года. Этот год памятен не только и не столько переходом на григорианскую систему летосчисления. Он остался в отечественной истории как период становления и укрепления большевистской диктатуры, как время превращения «красного террора» в целенаправленную государственную политику. Разгон Учредительного собрания, создание ЧК, поэтапное уничтожение большевиками других партий, включая левые, убийство германского посла Мирбаха, левоэсеровский мятеж, убийство Володарского и Урицкого, злодейское уничтожение Царской Семьи, покушение на Ленина — вот основные эпизоды этой кровавой эпопеи.
Николай и Марина Коняевы провели колоссальную работу, в результате которой была описана хронология одиннадцати веков русской истории – от крещения Руси до наших дней. На каждый год истории даны самые главные события в жизни страны. Читатели впервые получат уникальный пасхальный календарь на все годы указанного периода.Богатая история великого государства не способна уместиться на страницах одного издания. Читателей ждут две весомые книги, каждая из которых самостоятельна, но полная картина сложится у обладателя обоих томов.
На заре Петровской эпохи, когда прямо на глазах поднимались дворцы и делались блистательные карьеры, взошла новая звезда на небосклоне российского мореплавания — звезда командора Беринга. О его нелёгком пути сначала по служебной лестнице в русском флоте, а потом и через всю Россию до самых её пределов навстречу неизведанному повествует роман Н. Коняева «Ревизия командора Беринга».
Произведение «Под властью пугала» можно отнести к жанру исторического романа, хотя в нем автор в определенной степени отдает дань и политической сатире. Писатель обращается к событиям почти полувековой давности, к периоду 1928–1939 годов, когда албанский народ страдал под гнетом феодально-буржуазного режима короля Ахмета Зогу. Албания того времени, имевшая миллионное население и расположенная па территории, приблизительно равной площади Крымского полуострова, была отсталой аграрной страной. Промышленность в современном понимании слова находилась на зачаточной стадии развития.
Полковник конных войск Кирилл Нарышкин летом 1669 года привёз дочь Наталью в Москву к своему другу Артамону Матвееву. В его доме девушка осталась жить. Здесь и произошла поистине судьбоносная для Российского государства встреча восемнадцатилетней Натальи с царём-вдовцом Алексеем Михайловичем: вскоре состоялась их свадьба, а через год на свет появился младенец — будущий император Пётр Великий... Новый роман современной писательницы Т. Наполовой рассказывает о жизни и судьбе второй супруги царя Алексея Михайловича, матери Петра Великого, Натальи Кирилловны Нарышкиной (1651—1694).
Рассказ о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году а городе Орехово-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова. Для младшего школьного возраста.
Роман по мотивам русских былин Киевского цикла. Прошло уже более ста лет с тех пор, как Владимир I крестил Русь. Но сто лет — очень маленький срок для жизни народа. Отторгнутое язычество еще живо — и мстит. Илья Муромец, наделенный и силой свыше, от ангелов Господних, и древней силой от богатыря Святогора, стоит на границе двух миров.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.