Рассказы о землепроходцах - [16]

«Цесарь на Московское государство брата своего Максимилиана даст и с польским королем помирит вас вековым миром», — сулил он.

Пожарский кивал: нужно было выиграть время и он соглашался на все предложения, но пока велись переговоры в Вене, Москва была уже освобождена, а на престол избрали Михаила Романова. На этот раз стране удалось обойтись без приглашения «варягов».

Дежнев был подростком, когда в феврале 1617 года подписали Столбовский мир со Швецией, позволивший России сосредоточить свои силы на борьбе с Речью Посполитой за возвращение исконных русских земель. Долгой и трудной будет эта война. Ни Деулинское перемирие, ни Поляновский мир не остановят ее...

В 1629 году, когда поступит Семейка Дежнев на казачью службу, датчане сделают попытку блокировать пути в Белое море. Датский пират Енс Мунк по приказу Христиана IV начнет перехватывать торговые суда, идущие к Архангельску.

В 1633 году, когда русские землепроходцы достигнут устья Лены и по морю проберутся в Индигирку, когда прибудет на Лену устюжский крестьянин Ярофей Хабаров, русская армия под командованием князя Шеина попадет в окружение и погибнет. Шеина в январе 1634 года казнят по приговору Земского собора.

Когда в 1647 году заложат Охотск, когда совершит свое небывалое плавание из Северного Ледовитого океана в Тихий океан Семен Дежнев, когда в 1653 году экспедиция «оптовщика» Хабарова присоединит к России все Приамурье, на другом краю страны казаки Богдана Хмельницкого начнут войну за освобождение Украины, и тогда, как сообщит летописец, в Варшаве, на кладбище казнимых преступников, у мертвеца польется из уха кровь, а другой мертвец высунет из могилы руку, пророча большие беды для Речи Посполитой.

Конечно, не все известия об этих событиях достигали Сибири, и, конечно, приказчик Анадырского острожка Семен Дежнев, разглядывая 8 января 1654 года морозное солнце, уходящее за Анюйский хребет, не мог знать, что там, на западном рубеже государства, начинается великий день: Переяславская рада примет решение о воссоединении Украины с Россией.

И наверное, не особенно-то задумывался о государственных делах Ярофей Хабаров, когда следом за Дежневым подался в Сибирь, бросив в устюжской деревне свою жену Василису.

Просто обосновался на Лене, завел пашню, построил мельницу, оборудовал соляную варницу и сразу немыслимо разбогател, пока вновь назначенный воевода Головин не попал в должники к нему. Три тысячи пудов хлеба задолжал он оборотливому устюжанину и, чтобы сразу расплатиться, конфисковал у Хабарова варницу, а самого заточил в тюрьму.

Только весной 1649 года сумел оправиться от обиды и разорения Хабаров. Он убедил нового воеводу Дмитрия Андреевича Францбекова, и тот разрешил ему организовать за свой счет экспедицию на Амур. Племена, заселявшие берега реки, вошли в состав России.

«Все здесь есть, — рассказывал письменный голова Василий Поярков, побывавший на Амуре незадолго до Хабарова. — И виноград растет, и корабельный лес. Рай одним словом».

Ни Дежнев, ни Хабаров, ни Поярков, ни Стадухин не знали в подробностях того, что происходило на западных рубежах государства, да, может быть, и не думали об этом, занятые своим делом. Просто продвигались они все дальше и дальше на север и на восток.

Не знали... Не думали...

Но дело свое они знали крепко. А делом их было совсем и не присоединение новых земель. Конечно, каждому, кто отправлялся в неизведанный путь, давался наказ: «Смотреть накрепко... и расспрашивать про те реки подлинно, как те реки словут и отколева вершинами выпали и... пашни у них (местных жителей) есть ли и хлеб родица ли». Но это попутно, а прежде всего казаки должны были думать о промысле пушнины. Только в 1626 году вышло на промысел по Тунгускам более полутысячи человек. Каждый промысловик добывал за сезон до трехсот соболей. Доходы от соболиного промысла были чрезвычайно велики. Только в Ленском остроге десятинная казна, поступавшая целиком в собственность царя, составила в 1638 — 1641 годах более двенадцати с половиной тысяч соболей, а всего мехов было вывезено из этого острога за два с половиной года на двести тысяч рублей. И кто знает, не на эти ли «соболиные» деньги и содержалась армия, заслонявшая западные и южные рубежи государства. Землепроходцы, поднимавшиеся по «соболиным» рекам не только продвигали к океану восточную границу, но помогали удерживать и западный рубеж. Весóм, говоря нынешним языком, их вклад в борьбу с иностранной интервенцией.

И об этом-то, конечно, знали и думали казаки.

XVII век вообще характерен взлетом национального самосознания. Начало его озарено подвигом нижегородского ополчения под предводительством гражданина Минина и князя Пожарского, середина — борьбою Богдана Хмельницкого, конец — началом правления Петра I. В XVII веке, во времена Алексея Михайловича, стремительно начинает расти и крепнуть государство. Рождается новая Россия... Подъемом национального самосознания объясняются и подвиги землепроходцев. Трудно выделить наиболее значительные из их числа. Каждый совершал свой подвиг, и каждый подвиг был необходим, становился звеном в цепи тех событий, что слились в единый всенациональный подвиг, выведший Россию на берега океана.