Рассказы о рыбалке - [26]

…Совсем близко от лодки на поверхности возникли цепочки пузырьков — подошел карась. Сейчас начнется клев…

И все же момент поклевки я прозевал. Спохватился, когда удочку выбросило за борт лодки. В последний момент, уже в воде, успел схватить ее конец и дернуть на себя… В ответ почувствовал тупую нарастающую тяжесть. Леска, звеня от напряжения, натянулась, как струна…

Морю добычу: несильно подтягиваю и отпускаю… Рывки слабеют… Тяну рыбу на поверхность… Показался горбатый спинной плавник…. Прикидываю — это двухкилограммовый зеркальный карп… Глотнув воздуха, рыба успокаивается и ложится на бок… Редкая крупная, в пятак, чешуя блестит светлячками в лучах восходящего солнца на ее гладком серо-зеленом боку… Левой рукой подвожу подсаку… Еще одно усилие и… короп важно переваливается на дне лодки.

Боковым зрением замечаю, что поплавок правой удочки проседая уходит в сторону… Делаю подсечку… и к лодке приближается такой же красавец. Чувствую, что с подсакой не успеваю… Рискую: подтягиваю рыбу вплотную к борту и левой рукой снизу вбрасываю ее в лодку…

Быстро пересаживаю перловку, и вновь забрасываю… Поклевки следуют мгновенно!.. Подошел косяк!.. Каких-то три-четыре минуты и уже полдюжины крупных особей трепыхаются подо мной… В живушку рыбу пока не ложу — важна каждая секунда… Клев чуть ослабевает — косяк уходит слабо заинтересованный моей прикормкой… Надо задержать — бросаю приваду (обыкновенное пшено). Маленькие, ярко-желтые крупинки по спирали медленно уходят на дно, дразня рыбу… Клев продолжается… Рыба «купилась» на интересное зрелище… В лодку повалили полукилограммовые караси…

В азарте я поздно замечаю нарастающий стрекот мотора и вижу мчащую ко мне лодку лишь метрах в двухстах от меня… Реакция мгновенная — выбрасываю всю рыбу за борт, оставляя лишь пару карасей… Дело в том, что дневная норма — три килограмма, да и еще ограничения по размеру рыбы… В общем, лучше перебдеть, чем недобдеть!..

В лодке двое. Интересуются моим уловом. Видя, что крамолы нет, выбрасывают кошку и тралят пространство вокруг меня, уверенные в наличии сетей. Я снимаю наживку с крючков, бросаю прикормку и наблюдаю… Вот ведь парадокс — почему эти инспектора, или кто они там, прекрасно зная, что местная рыбартель своими километровыми электротралами за сезон выбивает сотни тонн рыбы, да буквально все живое, — молчат, а увидев рыбака с удочкой, нападают на него как стая волков в преддверии легкой наживы? Парадокс?.. Нет. Я думаю, что они в доле. Это наша сегодняшняя обыденная капиталистическая жизнь — человек человеку волк! Все… Хватит… Не буду об этом думать… Уже и на рыбалке эта сраная политика достала!..

Видя, что поживится нечем, лодка, взревев мотором, скрывается за поворотом.

«Придушив жабу» по выпущенной рыбе, я быстро насадил крючки. Поклевки последовали незамедлительно… Косяк остановился!.. Теперь все зависит от рыбака, вернее, от его сноровки…

Не рискуя, поймав два-три килограмма, я выплывал на берег и прятал рыбу в траве.

К девяти часам, когда солнце уже стояло над лесом, предвещая скорый зной, клев заметно ослабел. Ветер поменялся на северо-восточный, поднялась волна.

Счастливый и одухотворенный отличной рыбалкой я выплыл на берег. Скажу честно, такой улов, восемнадцать килограмм, был у меня в то лето самым большим.

Украина. г. Кривой Рог. 2010 год.

Васильич Русалка

Васильичу снился сон. Будто бы в одной из небольших, но глубоких днепровских проток, на приманку его спиннинга клюнула крупная рыба. Переполненный счастьем, с замершим сердцем, Васильич «выкачивал» могучий трофей и гадал: что за чудо-рыбу ему удалось подсечь. Судака? Нет, таких крупных судаков просто не бывает. Щуку? Но та ведет себя на леске совсем по-другому. Сома? Да, скорее всего это был сом — случаи поимки сомов на спиннинг в тех местах бывали.

В своей снасти Васильич был уверен. Рыбача на Днепре много лет, он приучил себя к схватке с серьезным соперником. Халатность грозила либо обрывом поводка, либо предательским изломом застежки, или даже поломанным удилищем — все эти неприятности с Васильичем, увы, случались. Но в тот раз он был готов на все сто. Тревожиться нужно было только за качество подсечки.

Важнейшим моментом вываживания Васильич считал для себя поднять добычу на поверхность, посмотреть, так сказать, в ее глаза, определить ее размеры, а, значит, и силу. После этого трофей мог и сойти: рассказывай потом знакомым, раздвигай руки во всю ширь — имеешь право, видел. А вот если сход происходил в толще воды, достоверность рассказа сильно страдала; кто там сидел на крючке: коряга, брошенный якорь, рыба — неизвестно…

Два раза Васильич уже поднимал добычу к поверхности, но та, не показываясь, вдруг уходила вниз, на глубину, стягивая с катушки с трудом завоеванные метры лески.

Наконец, на третий раз, вода возле лодки забурлила, и Васильич увидел во всей ее бесстыдной красоте ухватившуюся за виброхвост… русалку!

Девица улыбалась Васильичу во все свои 32 (или сколько там у нее) жемчужных зуба и манила к себе рукой…. От растерянности Васильич брякнул:

«Здрасте!» — и проснулся.

Долго лежал Васильич, проводя грань между сном и явью. Все верно: он в Нововоронцовке, на любимой «резинке», заякоренной в одной из днепровских проток — той самой, что приснилась ему только что. Но русалки не было — в садке рыболова, лениво шевеля плавниками, качались лишь некрупные судаки, рыба значительная об эту пору предпочитала отдыхать на глубине, а не гоняться за блеснами Васильича.